"А.Н.Сахаров (редактор). Иоанн Антонович ("Романовы" #10) " - читать интересную книгу автора

дочь Гедвига*. Бирон и его семейство говорили обыкновенно по-немецки, так
как государыня, хотя сама и затруднялась совершенно свободно объясняться на
этом языке, но очень хорошо понимала, что говорили другие. Во время обеда
речь зашла случайно о графе Линаре.
______________
* У герцога Курляндского и жены его герцогини Бенигны Готлиб было двое
сыновей, Пётр и Карл, и дочь Гедвига Елизавета Бирон.

- Почитай, что он теперь у нас первый красавец в Петербурге, - сказала
императрица.
- Правда, ваше величество, за то он и пользуется такими успехами у
здешних дам и девиц, - подхватила герцогиня.
- У нас насчёт дам не всегда счастливо сходит с рук, - сказала,
улыбаясь, Анна Ивановна, - особенно если кто-нибудь проболтается. Вот когда
я жила в Москве, то там завёлся один господин, - да ты, герцог, его знал, -
большой ходок по этой части. Он и стал было хвалиться своими проказами с
дамами, с которыми встречался в знакомом доме. Дошло его хвастовство до их
мужей, и вот тогда и жёны, и мужья согласились проучить молодца, чтобы он не
хвастал по-пустому, если ничего не было, а если и было, то умел бы молчать.
Одна из барынь пригласила к себе этого кавалера будто бы поужинать с ней
наедине. Разумеется, он не отказался, а когда приехал, то она и принялась
выговаривать ему, что он больно болтлив. Он было стал отнекиваться, а в это
время вошли другие дамы со своими обиженными мужьями и уличили его. Тогда
порешили с этим хватом произвести расправу, и произвели её и сами барыни и
их служанки: просто-напросто высекли молодца, да так, что он несколько дней
провалялся в постели.
Анна Ивановна, любившая почему-то повторять этот рассказ, засмеялась
густым смехом.
- Это уж слишком по-московски, - заметил язвительно герцог.
- Ну, острастка иногда не мешает, - проговорила герцогиня, - вот хоть
бы граф Линар...
Герцог быстро взглянул на жену, показывая ей глазами на сидевшую за
столом принцессу Курляндскую и тем давая знак герцогине, чтобы она
прекратила начатый ею разговор. В свою очередь императрица пытливо
посмотрела на герцога, который глазами дал понять императрице, что он после
поговорит с нею о графе Линаре, и затем перевёл речь на любимый свой
предмет - на лошадей, принявшись с жаром знатока и любителя оценивать
прекрасные стати тех из них, которые на днях присланы были ему в подарок от
короля прусского.
Императрица слушала толки герцога довольно рассеянно. Заметно было, что
начатый и так таинственно прерванный разговор о Линаре занимал её более,
нежели поднадоевшие уже ей рассказы герцога о лошадях, сбруе, манеже и
конюхах. Видно было, что она с трудом сдерживала любопытство и хотела, чтобы
ей поскорее разъяснили какие-то тёмные намёки, сделанные герцогиней насчёт
графа Линара. Она понимала, что герцогиня проговорилась неосторожно,
преждевременно и что здесь кроется что-то, ей пока не известное.
По окончании обеда императрица перешла с Бироном в другую комнату, и
здесь герцог наедине передал ей дошедшие на днях до него, от его собственных
лазутчиков, сведения о сношениях принцессы Анны Леопольдовны с Линаром. Он
просил государыню подождать с решением этого дела до вечера, так как к этому