"А.Н.Сахаров (редактор). Екатерина I ("Романовы" #7) " - читать интересную книгу автора

поднимать глаза и обращать их на предмет, приучившись глядеть искоса, из-под
редких ресниц. И теперь он, погружённый будто бы в своё занятие, хорошо
подмечал угрюмость, всё сильнее и сильнее скоплявшуюся в нависших бровях
Балакирева, придавая ему не только уныние, но дикую мрачность.
Ушаков решил, что длить такое положение больше не нужно, и, внезапно
встав, подошёл к привезённому и ни с того ни с сего обнял Балакирева как
родной. Объятием, впрочем, не закончилась нежность прославленного сыщика: он
два раза крепко чмокнул в лоб удивлённого Ваню, приговаривая:
- Здравствуй же, здравствуй, крёстник!
Тот окончательно растерялся от неожиданной любезности. Заметив, что,
чего доброго, пересолишь уже нежности, Андрей Иванович спохватился и задал
Ване вопрос:
- Ты ведь, плутяга, и не догадываешься, кому больше всех обязан
спасеньем? Ась?! Молчишь... небось не знаешь... Простяк ты простяк! И по
моему обращенью к себе не возьмёшь в толк, что... мне, а никому другому...
И новый поцелуй в голову был, так сказать, вразумлением Вани насчёт
признанья забот о нём откровенного благодетеля.
- Сам знаешь, - начал теперь Андрей Иванович своим обычным резонным
тоном, - что я и рад бы для тебя тогда больше сделать, да... не ровен час,
паря... Петруха, покойный теперь, известно тебе не хуже меня, сбрех был...
Попадись я ему в поноровке, самого бы меня взъерепенил! Да и тебе бы не
легче было... уже не по-нашенски задрал бы кат*, не по столбу бы... А мы-то
всё же, как ни зорок был, а провели его-таки?! Дай ему Бог царство
небесное!.. - со вздохом закончил Ушаков, набожно взглянув на икону.
______________
* Кат - палач, заплечных дел мастер.

И оба одновременно перекрестились, Ушаков и Балакирев. Андрей Иванович
отошёл теперь от Ивана и заходил по горнице взад и вперёд, словно
приготовляясь к новому опыту своей изворотливости. Время от времени он
посматривал на Ивана, замечая, что лицо его и после ободрения поцелуями
милостивца сохраняет грустное выражение. Сыщику пришла мысль, что Ивану,
дорогой, офицер уже открыл трагическую кончину жены и сумасшествие бабушки.
Подумав это, Ушаков решил начать прямо утешением вдовца, судя о семейном
горе понаслышке, сам не зная его. Был, впрочем, Андрей Иванович хорошим
семьянином. Но, женясь не по любви, никогда и не знал он, что такое страсть,
к жене не чувствуя ни антипатии ни симпатии и видя покорность во всём. В
покорности да в угодливости он только и признавал долю самостоятельности
жены-хозяйки в супружеском соединении. Натура этого человека с крутым нравом
была груба, конечно, но таковы были все. А, как знать, между всеми, Андрей
Иванович в семейном быту был, возможно, больше чем хороший отец и муж.
Горе мужа, потерявшего жену, он ценил со стороны одной привычки видеть
её каждый день, но это не исключало возможности сойтись с другою женщиною,
если судьба уберёт первую. Ставя вопрос так, Андрей Иванович по-своему был
прав, да к тому ещё, зная кое-что про связь Балакирева с Дунею, он, видимо,
открыл новую кампанию вопросом:
- Да ты чего нюнить хочешь? Нюнить тебе, молодцу, нечего, хотя и оттого
бы, что стал вольный казак! Найдёшь жену не первой чета. При милости,
теперича, государыни, за стойкость свою... что не выдал... не назвал... по
моему совету... всякая баба тебе, паря, обе руки протянет, бери только ...