"Андрей Николаевич Сахаров. Исторические портреты: 1762-1917, Екатерина II - Николай II ("Романовы" #2) " - читать интересную книгу автора

были люди вольны". Не укрылось от Екатерины и значение крепостничества как
тормоза на пути развития эффективного хозяйства. "Чем больше над
крестьянином притеснителей, - замечала она, - тем хуже для него и для
земледелия". И продолжала: "Великий двигатель земледелия - свобода и
собственность".
И все же отношение Екатерины к крепостному праву было не столь
однозначным, как может показаться. Полагая, что "крестьяне такие же люди,
как мы", она делала для них и некоторые ограничения: "Хлеб, питающий народ,
религия, которая его утешает, - вот весь круг его идей. Они будут всегда так
же просты, как и его природа; процветание государства, столетия, грядущие
поколения - слова, которые не могут его поразить. Он принадлежит обществу
лишь своими трудами, и из всего этого громадного пространства, которое
называют будущностью, он видит всегда лишь один только наступающий день".
Мысль о духовно нищем народе, неспособном распорядиться свободой, если он ее
получит, была в ту пору весьма широко распространена. "Просвещение ведет к
свободе, - поучала, например, Е.Р. Дашкова Дени Дидро, - свобода же без
просвещения породила бы только анархию и беспорядок. Когда низшие классы
моих соотечественников будут просвещены, тогда они будут достойны свободы,
так как они тогда только сумеют воспользоваться ею без ущерба для своих
сограждан и не разрушая порядка и отношений, неизбежных при всяком образе
правления".
Екатерина, как и многие ее современники, по-видимому, полагала, что,
хотя крепостничество в принципе есть зло, большей части крестьян живется за
помещиками не так уж плохо. Особенно заботилась она о том, чтобы картина
русского рабства не затмила ее собственной славы в глазах иностранцев. Ради
этого она готова была пойти и на прямой подлог. Так, в своем "Антидоте",
написанном в ответ на книгу путешествовавшего по России французского
астронома Шаппа д'Отероша, она возвещала, что "положение простонародья в
России не только не хуже, чем во многих иных странах, но в большинстве
случаев оно даже лучше", а в письмах к Вольтеру сообщала, что русские
крестьяне имеют каждый на обед курицу, а в некоторых губерниях даже индюшек.
Но это для иностранцев, а что же реально сделала и сделала ли что-либо
Екатерина для облегчения крестьянской доли? Для ответа на этот вопрос
обратимся к ее внутренней политике, но прежде познакомимся с еще одним очень
важным документом, ярко характеризующим Екатерину-политика.
В 1801 г., когда на российский престол взошел любимый внук Екатерины
Александр I, "екатерининские старики", надеявшиеся, что теперь все станет
совершаться, как утверждал государь, "по закону и по сердцу" покойной
государыни, принялись поучать молодого царя. Один из них, В.С. Попов,
служивший секретарем сперва у Г.А. Потемкина, а потом у самой императрицы,
написал Александру пространное письмо, в котором вспоминал о разговоре с его
бабушкой: "Я говорил с удивлением о том слепом повиновении, с которым воля
ея повсюду была исполняема, и о том усердии и ревности, с которыми все
старались ей угождать.
- Это не так легко, как ты думаешь, - изволила она сказать. -
Во-первых, повеления мои, конечно, не исполнялись бы с точностию, если бы не
были удобны к исполнению. Ты сам знаешь, с какою осмотрительностию, с какою
осторожностию поступаю я в издании моих узаконений. Я разбираю
обстоятельства, советуюсь, уведываю мысли просвещенной части народа и по
тому заключаю, какое действие указ мой произвесть должен. И когда уже