"Андрей Николаевич Сахаров. Исторические портреты: 1762-1917, Екатерина II - Николай II ("Романовы" #2) " - читать интересную книгу автора

1

Прекрасное знание и тонкое понимание психологии, умение ладить с самыми
разными людьми и использовать их лучшие качества, мириться с их
недостатками, если они компенсировались компетентностью и талантом, - вот
что прежде всего отличает Екатерину-императрицу. С самого начала
царствования она сознательно старалась изменить саму атмосферу царского
двора, принципы подбора высших должностных лиц империи. Так, в ответ на
просьбу об отставке П.А. Румянцева, бывшего в фаворе у Петра III и потому
опасавшегося опалы в новое царствование, она отвечала: "Вы судите меня по
старинным поведениям, когда персоналитет всегда превосходил качества и
заслуги всякого человека, и думаете, что бывший ваш фавер ныне вам в порок
служить будет, неприятели же ваши тем подкреплять себя имеют. Но позвольте
сказать: вы мало меня знаете. Приезжайте сюда, если здоровье ваше вам то
дозволит: вы приняты будут с тою отменностью, которую ваши отечеству заслуги
и чин требуют". И это написано Румянцеву, еще не совершившему самых
знаменитых своих подвигов! Но сам тон письма и то, что императрица, не
стесняясь, писала о тайных пружинах успеха при дворе, должны были внушить ее
адресату уважение и уверенность, что его судьба отныне в руках человека
справедливого, не подверженного влиянию наушников и недоброжелателей. Так,
видимо, и случилось, и Екатерина приобрела одного из тех, кому суждено было
составить славу ее царствования.
В отличие от мужа и сына, она умела сохранять выдержку в любой
ситуации, не была подвержена вспышкам беспричинного гнева и всегда старалась
не действовать по первому побуждению. Екатерина признавалась, что если,
читая какой-то принесенный ей документ, испытывает раздражение, то всегда
старается отложить решение до следующего дня. Если же решение требовалось
принять скорее, а она чувствовала, что слишком возбуждена, то начинала
ходить по комнате, пить воду и, только окончательно успокоившись, снова
бралась за дела. При этом прежде принятия решения она старалась вникнуть во
все детали дела и нередко снова и снова запрашивала своих министров о
подробностях.
За тридцать с лишним лет пребывания Екатерины на российском престоле
страна не знала громких политических процессов или шумной опалы кого-нибудь
из тех, кто еще вчера был одним из первых лиц государства, как это было в
свое время с Меншиковым, Волынским, Остерманом, Бестужевым-Рюминым и
другими. "Мыли голову генерал-прокурору и обер-прокурору Сухареву за раздачу
винокуренных заводов", - записывает в своем дневнике статс-секретарь
императрицы А.В. Храповицкий, и можно быть уверенным, что и после этой
головомойки оба чиновника продолжали служить. Если же тот или иной чиновник
по своим качествам оказывался неспособным к исполнению своих обязанностей,
но при этом сам в отставку не просился, императрица, как правило, лишь
перемещала его на другую должность, где у него было меньше возможностей
навредить. Может показаться, что, поступая подобным образом, она проявляла
слабость, примиренчество, но на деле за этим стоял мудрый расчет, ведь
уволить провинившегося - значило создать себе потенциального врага. Но уж
если подобный человек вышел в отставку и просился на службу вновь, Екатерина
была непреклонна. "Мне дураков не надобно", - говорит она, когда Храповицкий