"Франсуаза Саган. Хранитель сердца (Перевод Л.Татко)" - читать интересную книгу автора

горечью съязвила я.
- Ты прекрасно знаешь, что это не так,- с нежностью в голосе произнес
Льюис. Он взял меня за руку. На мгновение, не осознавая, я ему это
позволила. Но лотом вспомнила, что эта теплая тонкая рука, держащая мою,
убила трех человек, и с изумлением отметила, что меня это уже не ужасает.
Тем не менее руку я решительно убрала.

- Тот парень, вчера, ведь ты хотел убить его, не так ли?

- Да, глупо все вышло. К сожалению, я принял ЛСД и не понимал, что
творю.

- Но, не учитывая этого... Льюис, ты понимаешь, что ты наделал?
Он смотрел на меня. А я вглядывалась в зеленые глаза, в совершенную
линию рта, черные волосы, гладкую кожу: я искала проблеск понимания или
отпечаток садизма, но не нашла ничего. Ничего, кроме беспредельной ко мне
нежности. Он смотрел на меня, как смотрят на закапризничавшего ни с того ни
с сего ребенка. Клянусь, в глазах Льюиса я видела снисхождение ко мне. Эта
последняя капля переполнила чашу терпения: я расплакалась. Льюис обнял
меня, стал гладить мои волосы, и я его не остановила.
- Между нами говоря,- шептал он,- с прошлой ночи мы оба много плакали.


XI

Естественно, у меня начался приступ печеночной колики. Если возникает
серьезная проблема, у меня обязательно появляются резкие боли в правом
подреберье. Приступ продолжался два дня, что дало мне возможность сорок
восемь часов ни о чем не думать. Я выкарабкалась из болезни печальная, но
решившая все оставить как есть.
Может показаться, что два дня тошноты слишком малая цена за три трупа,
но критиковать меня могут только те, кто не знает, что такое печеночная
колика. Когда я, наконец, встала, ноги мои еще подгибались, не желая
слушаться, для себя я уже все решила. Убийства, совершенные Льюисом, теперь
представлялись мне не столь уж и важными. Кроме того, бедняжка провел два
дня около моей постели, встревоженный до смерти и вооруженный компрессами,
тазиками, настоем ромашки, а я не могла укусить руку, которая кормила меня.
Тем не менее с Льюисом предстояло разобраться. И как только я смогла
проглотить бифштекс и сделать глоток виски, я пригласила Льюиса в гостиную
и предъявила ему ультиматум:
1. Он обязуется никого не убивать без моего разрешения (конечно, я не
собиралась давать его, но подумала, что разумно оставить ему хотя бы
надежду).
2. Он перестает употреблять кусочки сахара с ЛСД.
3. Он начинает подыскивать жилье.
Насчет третьего пункта я чувствовала себя менее уверенно, однако
Льюис со всем согласился, с серьезным выражением лица, без тени улыбки.
После этого я осторожно расспросила Льюиса, желая определить, какой
эффект произвели на него три убийства и не садист ли он. Он немного
успокоил меня, не совсем, конечно, но успокоил: убийства не произвели на