"Франсуаза Саган. Хранитель сердца (Перевод Л.Татко)" - читать интересную книгу автора

играл роль безутешного, нетерпимого в вопросах нравственности вдовца.
Тридцать лет он пачкал грязью молодых актеров определенного типа, похожих
на женщин, часто, несомненно, в целях самозащиты, губил их карьеру... Жуть
какая-то.
- Почему они не замяли дело?
- Убийца, как полагают, сразу же позвонил в полицию, а затем в газеты.
Тело нашли в полночь. Тайное, как говорится, стало явным. Владельцу этого
притона пришлось раскрить карты.
Механически я поднесла стакан к губам, затем с отвращением поставила
обратно на стол. Для спиртного слишком рано. Я решила пройтись по студии.
Всюду царило оживление. Я могла бы даже сказать, народ веселился, как на
празднике, и мне стало немного досадно. Человеческая смерть никогда не
делала меня счастливой. Все эти люди в свое время натерпелись от Болтона, и
двойная новость о его тайной жизни и смерти доставляла им нездоровое
удовольствие. Я отправилась к площадке, где работал Льюис. Съемки
начинались в восемь утра, но после такой бурной ночи едва ли он мог
предстать перед камерой в хорошей форме. Однако я нашла его,
прислонившегося к стене, улыбающегося и непринужденного, как обычно. Он
направился ко мне.
- Льюис, ты слышал новости?
- Да, конечно. Завтра мы не работаем, траур. Мы сможем заняться садом.-
Помолчав, он добавил: - Нельзя сказать, что я принес ему удачу.
- Ты нашел мое письмо, Льюис?
Он посмотрел на меня и покраснел.
- Нет. Меня не было всю ночь.
Я рассмеялась.

- Ты имеешь полное право. Я только хотела сказать, что очень
обрадовалась "роллсу", но от изумления начала молоть какую-то чушь. И
поэтому ты не понял моей радости. Вот и все. Потом мне было так стыдно.
- Ты никогда не должна чувствовать себя винова
той из-за меня,- заверил меня Льюис.- Никогда.
Его позвали. Репетировалась короткая любовная сценка с участием
восходящей звезды Джун Пауэр, брюнетки с жадным ртом. Она с явным восторгом
устроилась в объятиях Льюиса, и я поняла, что теперь он вряд ли будет
проводить ночи дома. Так и должно быть, решила я и отправилась к зданию
дирекции студии, где собиралась позавтракать с Полом.


VIII

"Роллс" застыл, огромный и таинственный: машина для дальних поездок,
грязно-белый, с черной обшивкой или когда-то бывшей черной, с медными
деталями, тускло блестевшими повсюду. В лучшем случае, это была модель 1925
года. Настоящий кошмар. Так как в гараж вторая машина не помещалась, нам
пришлось оставить его в саду, в котором и так уже негде было повернуться.
Высокие сорняки очаровательно покачивались вокруг "роллса". Льюис
радовался, как ребенок, его все время тянуло к машине, а заднее сиденье он
предпочел даже креслу на террасе. Мало-помалу он заполнил "ролле" книгами,
сигаретами, бутылками и, возвратившись на студии, обычно там и устраивался,