"Юрий Львович Сагалович. 59 лет жизни в подарок от войны " - читать интересную книгу автора

самоутверждения.
Система пополнения действующей армии офицерами состояла главным образом
из Отдельных полков резерва офицерского состава (ОПРОСов).
Сначала нас из училища отправили в Харьков, в 61-й ОПРОС, а оттуда
через две недели на 4-й Украинский фронт в 4-й ОПРОС. Здесь выяснилось, что
триста младших лейтенантов, командиров минометных взводов, фронту не
переварить. Легко сообразить, что такого количества взводных минометчиков
действительно хватило бы не менее, чем на десять дивизий, и то, если эти
дивизии в одночасье лишатся всех своих минометчиков. (Тут можно вспомнить о
планировании подготовки кадров.)
Почти всех нас, за редчайшим исключением, переквалифицировали в
командиров стрелковых взводов. Таковых всегда не хватало, так как по
(официальной или неофициальной) статистике средняя продолжительность боевой
жизни (именно боевой!) взводного-стрелкача составляла одиннадцать часов.
Даже если и не часов, а дней, то тоже не позавидуешь. "Переквалификация"
была воспринята без энтузиазма. Каждый из нас знал, что минометы ведут огонь
из закрытия, из-за обратных скатов высот, а командир стрелкового взвода в
атаке - первейшая мишень. Правда, если противнику удалось засечь минометы,
то и они будут накрыты. Но, во-первых, это произойдет не сразу, а во-вторых,
своевременный переход на запасную позицию выведет минометчиков из-под огня.
Вскоре вместе с несколькими моими однокашниками я прибыл в резерв 1-й
гвардейской армии, затем, дня через три, в 30-ю Краснознаменную
Киевско-Житомирскую стрелковую дивизию, а через час - в ее 71-й полк.
В строевой части полка мне сказали, что я назначен командиром взвода
4-й стрелковой роты, указали хату, где я могу переночевать в готовности рано
утром отправиться на командный пункт (КП) полка. Но внезапно обстоятельства
изменились.
Дело в том, что за несколько дней до этого полк (как и вся дивизия)
понес большие потери. Были подчищены тылы, артиллерийская прислуга (как у
нас говорили в таких случаях, провели "тотальную мобилизацию"), и пехота
получила пополнение, которому однако требовалась минимальная дополнительная
подготовка. Более всего батальоны нуждались в ручных пулеметчиках.
Находившемуся в резерве полка и ожидавшему назначения капитану Еременко было
приказано организовать экстренную подготовку ручных пулеметчиков. Он привлек
к этому трех младших лейтенантов, и мы за три дня должны были подготовить
тридцать расчетов. Материальная часть ручного пулемета Дегтярева (РПД),
разборка и сборка, учебные стрельбы. Стрельбы заняли весь третий день. Кроме
реального боя, ни на каких стрельбах, мне кажется, боеприпасы не
расходовались с такой щедростью.
В назначенное время капитан Еременко приказал мне построить
подготовленных нами пулеметчиков, и мы повели их на КП полка. Для меня это
был одновременно путь в батальон для заступления на должность. Путь в горы
был долог. К обеду мы достигли КП. Там пулеметчиков разобрали по
подразделениям, а мне, спускаясь в блиндаж командира полка, Еременко бросил:
"Взводный, подожди". В дальнейшем он меня по-иному никогда и не называл: -
"взводный" и все.
Я спустился в соседний блиндаж, а не спуститься было нельзя, так как на
КП полка ложились редкие мины. "Подожди" означало быть поблизости. В
блиндаже стучали ложками, и я тоже получил котелок супа-пюре горохового. Не
успел я доесть, как просунувшаяся в блиндаж голова крикнула: "Такой-то, к