"Юрий Сафронов, Светлана Сафронова. Внуки наших внуков" - читать интересную книгу автора

точная копия в требуемом масштабе.
- А с натуры ваш прибор сможет писать картины?
- С неподвижной натуры сможет. Например, натюрморты, портреты. По моим
расчетам, любую картину прибор напишет в течение получаса.
Виктор подробно объяснил мне схему своего прибора. В нем были и
фотоэлементы, и призмы спектрографов, и объективы, и моторчики для
приведения в действие механических рук прибора, и отделение со
всевозможными красками, и палитра для их смешивания и подбора.
- Идея мне нравится, - сказал я Виктору.
- Правда? - обрадовался он. - Александр Александрович, у меня к вам
просьба. Не могли бы... - Виктор не договорил.
Его перебил тихий, мелодичный звонок, раздавшийся из моих наручных
часов: в обычные часы был вмонтирован приемопередатчик, работающий на
ультракоротких волнах. Люди, имевшие при себе такие часы, могли свободно
переговариваться друг с другом, если их разделяло расстояние не более
двадцати километров.
Из часов донесся голос Елены Николаевны:
- Александр Александрович, куда вы запропастились? Где вас искать?
- Я во Дворце культуры, у Виктора.
- Вон вы где! А я звоню вам из театра. Аргентинцы привезли к нам свой
национальный балет.
- Елена Николаевна, - вмешался Виктор, - давайте завтра все вместе
пойдем. А сегодня мне очень нужен Александр Александрович.
- Ну, хорошо. Тогда я к вам приеду.
Я выключил приемник часов.
- Виктор, а зачем я вам нужен?
- Я хотел бы сегодня испытать свой прибор в действии. Он в основном уже
готов. Я его опробовал на натюрморте. Получилось неплохо. Теперь я хочу
сделать ваш портрет.
Я согласился и уселся позировать.
- Только сидите совершенно неподвижно, иначе на портрете будут
искажения, - предупредил Виктор.
Позировать оказалось не так-то просто. Едва Виктор включил прибор, как
у меня зачесалась переносица, потом где-то над бровью. Потом мне вдруг
начал давить ворот рубашки, и захотелось расстегнуть его. Неприятное
ощущение все усиливалось, становилось нестерпимым, а под конец мне уже
казалось, что я вот-вот задохнусь. Кроме того, вокруг ходили и
разговаривали люди, и я с трудом удерживался, чтобы не смотреть на них.
В довершение моих страданий под конец сеанса появилась Елена Николаевна
и тут же принялась критиковать нашу работу. Она сказала, что Виктор
неправильно усадил меня, что поза у меня напряженная, что свет падает
нехорошо. К счастью, положенные полчаса истекли, и Виктор выключил прибор.
Я тут же вскочил, дернул ворот рубашки, задвигал руками, ногами, головой,
отер вспотевшее от напряжения лицо и жадно, глубоко вздохнул несколько
раз. Елена Николаевна и Виктор с улыбкой молча наблюдали за мной.
- Подойдите, оцените труд художника, - сказал Виктор.
Я взглянул на холст: там уже был готов мой портрет, написанный
масляными красками. Изображение повторяло оригинал с поразительной
скрупулезностью: каждую морщинку, каждый волосок на лице. Только глаза
были смазаны и получились несколько тускло.