"Р.Сафрански. Хайдеггер: германский мастер и его время " - читать интересную книгу автора

Хайдеггеру не пришлось впоследствии зачеркнуть. Записи 1939 года были
встречены при их первой публикации через полвека [1] как откровение. Перевод
во Франции всех политических выступлений, сделанных Хайдеггером в месяцы его
ректората [2], помог тем, кто защищал его от обвинений в жажде власти.
1 Heidegger Martin. Beitrage zur Philosophie (vom Ereignis). Frankfurt
a/M: Klostermann 1989. 2 Heidegger Martin. Ecrits politiques. 1933 - 1966.
Paris: Gallimard 1995.

Кто понял, что невротические активисты привнесли от себя к подспудному
народному движению только провокацию и скандал, что колебание исторической
почвы создается не сотней авантюристов, тот поверит, что чуткий ум был
больше захвачен вулканическими процессами в мире, чем клоунадой политиков.
Да, он был заворожен мощью, только не партии национального единства, а
исторической судьбы. Кто понял, что бурю в океане создают не корабли, тому
естественно задуматься о вещах, которые сильнее человека. Хайдеггер
действительно воспринял как великое событие германский порыв начала 1930-х
годов. Да, его тоном тогда или еще раньше того, уже в "Бытии и времени" 1926
года, была та же или еще большая решимость, чем какой требовали политические
образования. Он звал к собранности, дисциплине, служению. Шевельнулся титан,
и вначале вовсе не было очевидно, что он слеп и глух. Выступление Хайдеггера
в 1933 году не было случайным. Он чувствовал в мысли ту же власть, не
меньшую мощь, чем в политических страстях. Он старался увидеть, как должно
пойти национальное движение, чтобы не изменить духовному призванию страны.


11

Политическое прочтение философии теми, для кого все возвышенное не
больше чем мечта, говорит больше об их собственном нетерпении, чем о
властных амбициях мыслителя. Он звал, просил: оставьте расцветающее дерево в
покое. Оставьте миру быть тайным согласием, не спешите перекрасить его
своими воззрениями. По-новому звучащий голос влился непривычным потоком в
болото академической философии. Заработала привычная машина ассимиляции,
обеззараживания. Еще при жизни Хайдеггера способы избавиться от него назвал
недовольный этим процессом Жак Деррида: "Заставить поверить, что в
Хайдеггере нет ничего кроме германской идеологии периода между двумя
войнами: редукция, симптоматичная для определенного рода чтения [...]
инсинуировать, будто Хайдеггер сдержан в отношении психоанализа лишь потому,
что это еврейская поделка (что призвано навести на мысль, что через
атмосферическое заражение - элемент анализа не хуже других - всякий, кто
слишком внимательно вчитывается в Хайдеггера, попадает в этом аспекте под
подозрение) [...] Тут есть явное завихрение, само себя взвинчивающее,
завороженная проекция, принимающая с каждый разом все более клеветнический
оборот. Я прислушиваюсь к речам этого рода вот уже довольно долго, с более
или менее пристальным вниманием. И соблюдая известное молчание. Не следует
им злоупотреблять" [1]. Впрочем, не лучше ли для мыслителя, когда вокруг
него не прекращается скандал. С подозрительной мыслью будут обращаться по
крайней мере осторожнее.
1 Деррида Ж. Позиции. Киев, 1996. С. 99-100.