"В.Сафонов. Дорога на простор." - читать интересную книгу автора

Тени ползли по степи. Ночь облегчит внезапное нападение, но легче и
потерять во тьме того, за кем шел казак неотступно вторые сутки. Но лучше
ли, хуже ли будет ночью, - казак понял, что ждать до ночи у него
недостанет сил.
С хриплым криком он вскочил. Петля аркана рассекла воздух.
Он рванул аркан, когда петля легла вокруг могучей шеи турка. И
странно безропотно, будто готовый к этому, рухнул Девлет.
- Гаврюха пал лицом вниз, он лизал и сосал болотную землю. Ночь он не
сомкнул глаз, сидя на корточках возле скрученного молчащего Девлета, в
чьих зрачках волчьими огоньками тлел отблеск звезд.
Утром казаки подобрали Гаврюху и его пленника.
И молча, как тогда, когда погребали замученных на колах, смотрели
теперь казаки на виновника казачьих мук, на Девлета, который пожигал
станицы, младенцев вздевая на пики, и никогда не ведал жалости и пощады.
Кто полонил его, тому следовало и порешить: должно отвердеть казачье
сердце и стать как камень к врагу.
Гаврюха взял в руки отрубленную голову. Она казалась очень маленькой,
очень легкой, - и, удивляясь самому себе, Гаврюха понял, что никак ему не
связать этот предмет с той настоящей, ненавидящей головой, которую Девлет
сам положил на камень...
В станице Ермак обнял и поцеловал в губы Рюху и в первый раз сказал:
- Илью, отца твоего, знал.
И вдруг усмехнулся чему-то своему:
- Хотел батыром стать, да на волос не вытянул Илья: до бабы слаб был.
Гляди!..
А Баглай-исполин повесил на шею парню ладанку с вороньими костями,
чтобы жил он сто лет, как ворон.


Через год казаки основали город Черкасы, в шестидесяти верстах от
Азова вверх по Дону.
Но и в задонских степях по утрам золотом горела и полыхала Алтын-гора
на краю неба, и было до нее так же далеко, как и в то тихое утро у
молчаливой белесой реки.


Было слышно, как проскакал во двор через ворота конь, как на его
ржанье откликнулось заливистое, тонкое, басовитое, игривое ржанье изо всех
углов двора, как следом спрыгнул с коня дородный всадник и как он
хозяйственно похаживал, спрашивал, распоряжался, кричал, с удовольствием
пробуя силу своих легких, и ему споро, охотно отвечали мужские и женские
голоса.
В горнице было опрятно, просторно, сквозь окна узорно падал косой
вечерний свет на шитые рушники, висевшие на голубоватых, с синькой
беленных стенах, откуда-то доносился вкусный дух жареной снеди, и с ним
смешивался свежий запах воды, листвы и молодых цветов, лившийся снаружи.
Хлопнула дверь; быстрой упругой походкой вошел красавец в однорядке,
русая, с рыжинкой, борода его, казалось, развевалась от стремительного
движения.
Он увидал ожидавшего человека и тотчас, с довольным изумлением,