"Збигнев Сафьян. Грабители " - читать интересную книгу автора

- Видимо, да, - пробормотал Кортель, думая уже о другом...

II

Да, это возраст... А возраст в его профессии штука опасная. Станислав
Кортель хорошо это понимал. Двадцать пять лет он отдал милиции, продвигаясь
по службе медленно, но без излишних трений, какие были у многих младших его
коллег. И заслужил доверие и уважение как своих ровесников, так и молодежи.
В его адрес нередко говорили: "Кортель опять сомневается" или: "Кортель
опять усложняет". Это его не смущало. А дело между тем рассматривалось
повторно, выяснялись неясности и просчеты следствия. Потом о Кортеле обычно
забывали.
Именно в этой склонности "усложнять" дело видел инспектор уголовного
розыска Кортель причину своего медленного продвижения но службе. А его
лучший друг, Беганьский, объяснял это тем, что Стася попросту не замечают
из-за его невзрачной внешности, низкого роста, слабого голоса и постоянного
отмалчивания на собраниях. Но Кортель, ко всему относясь серьезно, принимал
за чистую монету иронию друга и становился все более замкнутым. "Склонность
усложнять, - грустно размышлял он, - нет, это судьба..."
Впрочем, если уж говорить правду, не все зависело от него. Да он и не
любил засиживаться за столом кабинета, ему нравилось живое дело, он больше
доверял интуиции.
- Ты из девятнадцатого века, старина, - говорил ему Беганьский. - Тебе
бы носить жесткий накрахмаленный воротничок и сюртук в духе английских
детективов.
Однако именно Беганьский обращался к нему за помощью всякий раз, когда
городское управление распутывало узелок особенно замысловатый. Кортель
всегда советовал что-то дельное, и его оставляли в покое; но никогда еще не
случалось так, как теперь: он добровольно стал заниматься делом, которое его
совсем не касалось.
Это случилось три месяца назад, точнее, 2 марта. Экспресс Варшава -
Щецин прошел местечко Валч. Над лугами и озерами лежал густой туман, поезд
опаздывал минут на двадцать. Машинист экспресса после рассказывал: туман был
таким густым, что пришлось снизить скорость. Едва проскочили переезд, как он
увидел на шоссе свет автомобильных фар. Он хорошо знал дорогу и определил,
что подъезжает к опушке леса. Закурил сигарету, посмотрел на часы (это он
тоже хорошо помнит), а потом - вперед, на путь. Вдруг из тумана ему в глаза
ударил свет мощных прожекторов... Он увидел их прямо перед собой. Мелькнула
мысль: "Встречный движется по моему пути... Это конец!.." Резко затормозил.
Что было дальше, не помнит: потерял сознание...
Поезд остановился, несколько пассажиров попадали с полок в плацкартных
вагонах, были жертвы. Остановились в пустом поле, на опушке леса... С правой
стороны, в тумане под мокрым снегом, тускло блестело озерцо. Но никакого
встречного поезда не было, как не было вокруг и ни одной живой души на
протяжении двух километров... После машиниста подвергли тщательному
медицинскому обследованию, пригласили психиатров. Он был здоров - не пил,
никогда не принимал наркотиков.
- Бывает... - неопределенно заключили врачи, и железнодорожное
начальство, наверное, забыло бы об этом случае, если бы через три дня другой
машинист экспресса Варшава - Щецин снова на том же месте не увидел прямо