"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

нового материала, и он, как всегда, вроде не слышал, что говорила
учительница. Тот голос входил в него и все, что приносил с собой оставалось
в памяти навсегда, как самые дорогие и нужные в жизни слова.
Эсфирь, Эсфирь... такое царское имя... и у нее никогда не шумят на уроках и
не вырываются по звонку из класса... Эсфирь... Яковлевна... она, наверное,
знатного старинного рода...
Она стояла рядом с ним, положив руки одна на другую на стену, и словно сидя
на них. Ему хотелось приблизить к ней лицо и вдыхать аромат... прислониться
щекой к мягкому, наверняка мягкому, как у мамы, животу и ничего не говорить.
Только слушать, слушать, эту удивительную историю, которую он почему-то
раньше не любил, все эти замечательные даты, необычные названия портов,
имена полководцев и царей... а почему они все время воевали? Воевали и
боролись, убивали друг друга? Только и делали, что завоевывали земли и
утверждали власть. И какое нам сегодня до этого дело?..
Но это замечательно, что они столько навоевали и назавоевывали, и нужно все
это слушать, и совсем не обязательно запоминать... но... оно само
запоминается и потом, когда начинаешь читать в разодранном учебнике или
рассказывать, звучит голосом царицы Эсфири... Верно, верно, - это она была
там всюду, потому и рассказывает так, что ей веришь. Она же все это видела
столько веков назад, а теперь появилась, чтобы рассказать им... ему... и
это называется - судьба...

ГЛАВА II. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Драки в поселке никого не удивляли. Если соседи и приятели не могли разнять
увязших в драке, вызывали милицию и отправляли их в кутузку. Боялись только
шпаны у пристанционных киосков и кинотеатра. Страшнее же всех были
ремесленники. Они никогда не ходили по одному. В черных, грубого сукна
укороченных шинелях - ворот нараспашку - перепоясанные кирзовыми ремнями с
начищенными бляхами с двумя литерами Р. У. Они наводили панику на жителей,
потому что ничего и никого не боялись, и, как говорили, для них не было
ничего святого. С ними никогда не связывались. Малолетняя шпана их
побаивалась. Вечером, при появлении великовозрастных в мягких сапогах и
кителях, ремесленники старались найти себе другое место и применение. Как
правило, в кармане у них лежал трехгранный напильник, остро заточенный с
одного конца, и самодельный кастет.
Основной их промысел был: пассажиры с электрички. Вечером с перрона по
одному не возвращались домой. Кого не встречали, пристраивался к группке,
спешащей в нужную сторону. Последний фонарь на углу рыночного забора только
еще больше подчеркивал беззащитность прохожего и угрожающую неведомость
темноты впереди. Школьников они задирали просто так - оттачивали технику.
"Не будешь, как следует учиться - в ремесленное пойдешь!" - О, эта угроза
перекочевывала из дома в уста педагогов и наоборот. Директор же говорил еще
проще и понятнее: "Вызову милицию и сдам в ремесленное!"
Овраг за школой был привлекательным местом. Зимой там катались на фанерках
по ледяным склонам, весной и осенью - жгли костры внизу, в марте еще из-под
снега собирали подснежники, а летом в него часто спускались шатающиеся,
обнявшиеся парочки и исчезали за дикими густыми кустами.
Если пролезть в дырку забора позади школы, не надо было тащиться до
переезда, можно по земляным ступенькам на склоне подняться на