"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

"полем"... - продолжила она... там тоже сейчас снег... и он не любит чистить
дорожки....
- Плохие вести приходят быстро... не волнуйтесь, пусть лучше молчит...
- Я думала, кого спросить, но мне-то лучше молчать... и вы никогда не
лечили? .. простите, если я слишком болтлива... но за день тут так
намолчишься...
- Почему? Если бы мне было неприятно...
- Вы бы не чистили мне снег! - Продолжила за него Дора
- Да!
- Это вы так за мной ухаживаете?
- Да!
- Ай-ай-ай! Вам надо жениться!
- Да...- он потупился и помедлил... - Он все знал... когда у его сестры
случился аппендицит... он меня вытащил ночью с нар... там на весь огромный
лагерь только фельдшер остался... врача перевели в другое место, а нового не
прислали... этот Егор Терентьич говорит мне: "У нее аппендицит, доктор!" -
Потихоньку так, чтобы майор не слышал. Грамотный был человек, но не
хирург... - везти нет смысла - не довезешь, и минус сорок... вдруг машина
встанет - конец... и майор меня в комнату, в другую вывел, закрыл дверь и
говорит: "Учти - она умрет, и ты в тот же миг, понял? Я тебя спишу просто.
Деревом придавило во время работы на лесосеке. Понял? Вот!" Вынул наган и в
лицо мне. И все... а я уже почти три года без практики, и руки от лопаты
гибкость потеряли... а медикаменты?... но хорошо этот Егор был... он мне,
пока я руки мыл говорит: "Учти! Это не сестра его, а зазноба... а жену он
для прикрытия держит и живет с ними с обоими... он если что - шлепнет тебя
без промаха..." А я ему говорю: "Что ж ты меня перед операцией нервируешь,
мог бы и после сказать!" А он мне отвечает: "Это тебе, чтобы лучше осознавал
и старался". Я бы и так старался...
Она смотрела на него и думала о своем. О Роме, который уехал, как у них
называется, "в поле", о муже, Гершеле Мовшовиче, а по-новому - Григории
Моисеевиче, которого схоронила семь лет назад... он все болел, болел после
"своего" лагеря... об Семене Ильиче, сидящем напротив, и все они как-то
перемешивались, соединялись, разделялись опять, и получался какой-то средний
не то Гершель Ильич, не то Моисей Семенович... и они непрерывно кидали снег
и чистили дорожки...
- Я утомил уже вас... я пойду...
- Нет, - спокойно возразила Дора, и было ясно, что она, несмотря на свою
задумчивость, все слышала. - Нет. Я просто думаю, сколько надо снега, чтобы
это все засыпать...
- Вы мудрая женщина, Дора... - он впервые назвал ее без отчества... и я был
бы счастлив...
- Ах, Семен Ильич, Семен Ильич... зачем Вам старуха со средним образованием,
которая Пушкина последний раз читала только в гимназии...у которой взрослые
дети, больное сердце и скрюченные жизнью руки... вам нужна женщина помоложе,
которая еще не забыла, что она женщина... которая еще...
- Не надо... перебил ее Семен Ильич...- вы всего то лет на пять старше меня
по паспорту, а если мои одиннадцать там, которые идут год за два, сложить с
моими здесь, то получится, что я старше вас на пятнадцать! И вы, такая
красавица, еще можете всерьез воспринимать мои сумасшедшие мысли - так
спасибо вам за это!..