"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

русскими. Потом вдруг все начинали дружно смеяться и снова принимались
спорить с таким же азартом. Венька успел уже пообщаться с бабушкой. Она
плохо говорила по-русски, и он с трудом ее понимал. Вообще ему казалось, что
она немного не в себе - "того", как говорили ребята. Наконец, он раскопал на
тумбочке какую-то книгу без обложки со старым твердым знаком на конце слов и
утонул в ней. В ней описывались города, расположенные на берегах Волги, и
нравы народов, населяющих их. Вот это было любимое Венькино чтение...
В один из дней они пошли на дневной сеанс в "зимний", куда одному Веньке
ходить запрещалось, и смотрели трофейную картину "Гладиатор". Правда, фильм
оказался очень коротким - говорят, из него "повырезали" много всяких сцен.
Веньке показалось, что самых главных, потому что часто не связывалось одно с
другим. Но главный герой был хорош! Жалко только, что сильным и смелым он
стал после удивительного укола, а потом снова превратился в хилого, как
Шурка... Вечером они снова пошли к станции и встречали маму. Они
возвращались вместе, и Венька думал, что так вот - втроем, они идут первый
раз в жизни. Может, когда он был совсем маленьким только было такое, но он
... не помнил...
А потом... выходя из дома, Венька заметил, что кто-то мгновенно спрятался за
углом, за забором. Он резко изменил направление, по снежным лужам, утопая по
щиколотку, прорвался к забору, перескочил его и вышел за спину
притаившемуся. Это был Юрка-ремесленник. Венька сразу узнал его по фигуре.
Он остановился и ждал: пока тот его не замечал - а Венька стоял
вполоборота и наблюдал, готовый к нападению. Глазами он стрелял по сторонам
- нет ли подмоги в кустах, за углом, на соседнем участке, но вроде везде
было пусто. Потом Юрка почувствовал чье-то присутствие и обернулся.
- Что надо? - Спросил Венька.
- Поговорить надо. - Отвечал Юрка набок. На языке ремеслухи это не
предвещало ничего хорошего, и, как правило, кончалось потасовкой.
- Говори! - пока еще не агрессивно ответил Венька. Юрка явно был в
затруднении и не знал, как начать разговор. - Говори! - повторил Венька,
приблизился к Юрке и шагнул чуть вперед, как бы приглашая идти рядом. Они
двинулись по улице, но идти было неловко - ноги скользили, и слабо
протоптанная тропинка была только на одного, чтобы разойтись со встречным,
надо было одной ногой отступить в сторону в снежную кашу. Они снова
остановились, теперь уже вплотную, касаясь животами, лицо в лицо.
- У вас пасха скоро. - Выдавил Юрка и опустил глаза. - Еврейская. - Уточнил
он. Венька молчал. Юрка тоже долго молчал, потом поднял на Веньку глаза и
тихо сказал: уходить надо!...
- Куда? - после паузы недоуменно спросил Венька.
- Громить будут! - совсем шепотом произнес Юрка и оглянулся.
- Чего? - не понял Венька.
- Я слышал. Они договаривались. На еврейскую пасху. Где, не знаю. Но сильно
будут.- Он поднял руку и показал на свое лицо. Оно было в кровоподтеках.
- Что? - не понял Венька.
- Я сказал, что не пойду с ними. - Они помолчали. - Я после того, - он
кивнул головой куда-то назад и поморщился от боли, - больше не дерусь...
тебе уходить надо. Они мстить будут...
- Что ж мне, бежать что ли!? - запальчиво возразил Венька.
- Бежать. - Тихо подтвердил Юрка. Помолчал и добавил - Против ветра только
дураки ссут.- Он повернулся и пошел, не оглядываясь, и не в сторону станции,