"Екатерина Садур. Дети лета тише воды и ниже травы " - читать интересную книгу автора

картонному морю проносится зеленый пунктир торпеды, впивается в борт
корабля, и плоский корабль в темной вспышке взрыва падает за горизонт, но
сразу же после вспышки разворачивается и, оживший, плывет обратно.
Люба смотрела на солдат в низкие окна павильона, и когда они,
подсчитывая мелочь, пошли по бульвару, она отправилась за ними. Высокие
солдаты шли с двух сторон от того, кто играл. Он был ниже их на полголовы, с
острыми волосами под узкой пилоткой, скрывшей затылок, с загоревшей шеей в
свободном воротничке. Солдаты по бокам тянулись друг к другу с разговором.
Люба все время видела их румяные лица и только третий не оборачивался.
Солдаты пили кофе в кафетерии на Горького, горячий водянистый кофе с
молоком. Такой зимой наливают узким половником из мутных котлов на кухне
детского сада и на дрожащем подносе выносят к завтраку сразу же после
сосиски с зеленым горошком. "Ешьте вилкой и помогалочкой", - учат сонные
воспитатели, и дети послушно подталкивают к вилке вялые горошины остатком
черного хлеба. А на окнах - толстая наледь, скрывшая темное утро на улице.
Горит свет.
Солдаты собрались уходить. Один из высоких назвал маленького по имени.
Люба даже не удивилась, услышав его имя, как будто бы всегда знала, как его
зовут, но почему-то на время забыла. Солдаты прощались на улице, и Люба
подумала, что ничего не было, а уже все кончается и что сейчас они повернут
за угол и она в жарком кафетерии со стаканом недопитого кофе забудет о них.
В переходе она догнала маленького солдата и окликнула по имени, среди
калек с коньяком и инвалидов, продающих сыр и последнюю сирень.
- Ты что, знаешь меня?
- Пойдем в парк культуры и отдыха!
- На ВДНХ?
- Нет, - улыбнулась она, вспомнив Копейку. - На Кольцевую.

На летней эстраде певец со знакомым лицом пел о лете и счастье и с края
сцены бросал улыбки растревоженной публике.
Юноши на скамейках оборачивались на шелест платьев в узкий проход между
рядами. Люба задела одного шелком по лицу. Он тут же потянулся за нею,
готовый следовать до конца.
- Хорошо поет! - сказала Люба.
Солдат прислушался:
- Хорошо!
- Он звезда всего парка, - продолжала Люба. - О нем все говорят.
- Что говорят?
- Разное, - не нашлась Люба. - Слава у него, понимаешь?
- Нет, - ответил солдат. - Слава только у летчиков.
Потом они поднялись на колесе обозрения, раскачались в небе.
- Дугхи пошли, - выдохнул он, перегнувшись через поручни.
Внизу, в летней толпе, солдаты пили пиво.
- Какие дугхи? - спросила Люба, замирая на высоте.
- Дух - это молодой солдат.
Когда вечером Люба шла домой, все еще стояла жара и почти неразличимо,
под аркой, глубоко во дворе скрипели качели.

На тротуаре, рядом с обрывком газеты лежал голубь с мутным глазом, как
капелька пота, и плоским крылом. Перья вздрагивали от ветра, шевелились, как