"Екатерина Садур. Перелетные работы" - читать интересную книгу автора

Мы с тетей Грушей стояли и ждали. И люди напротив тоже сто-яли и ждали,
только один худенький молодой человек в куртке с приподнятым воротником,
обошел телегу и перебрался на другую сторону улицы.
- Пошла, милая! - умолял мужик и хлестал лошадь.
Лошадь тихо качала головой.
В это время зажегся красный свет, но машины не поехали. Они загудели, и
лошадь ласково оглянулась на них и тряхнула гри-вой. Ей стало жарко. И вдруг
она вздрогнула, потому что из гудения машин вырвался пронзительный
милицейский свисток. Она занесла ногу с тяжелым копытом, намереваясь сделать
шаг, но потом переду-мала и опустила ее назад. И снова любяще посмотрела на
хозяина и обвела взглядом ревущие машины и людей, по обе стороны телеги.
- Добрая лошадка! - сказала я и протянула к ней руку.
Она часто замигала и потянулась мне навстречу.
- Но, милая! - снова всхлипнул мужик и хлестнул ее по широкой спине.
Я подумала, что ей очень больно. Но она даже не замечала побоев
хозяина. Она не двигалась с места, разглядывала людей и синие буквы
"Зоопарк".
К мужику подошел милиционер и сказал:
- С вас штраф!
Но мужик ответил, что нету.
Милиционер не расслышал, потому что машины очень громко гудели. Он
сердито махнул на них жезлом, и они замолчали.
- Нету, - повторил мужик, - сил у нее нету! Она старая, в городе
напугалась. Я говорил им в совхозе: "Дайте мне Савраску или Задора, те
помоложе. Или пошлите грузовик!" Но они...
- Проходи! - махнул милиционер жезлом нам с тетей Грушей.
Мы не пошевелились.
- Проходи! - повторил милиционер людям напротив, но и они не двинулись.
Напротив нас у телеги худая высокая бабка в берете, лежав-шем на щеке -
вторая щека была открыта, - приподняла бровь и ска-зала:
- Некультурно, ах как некультурно!
За ней стоял мальчишка без бровей и широко улыбался мне. Я, как дядя
Кирша, сделала благородное лицо.
Тетя Груша и старуха с поднятой бровью заметили друг дру-га и покивали.
Тогда я покивала мальчишке без бровей. Он по-махал мне рукой и подпрыгнул.
- Заплатите штраф, - повторил милиционер, и мужик, пошарив в кармане
телогрейки, достал три кругленькие монетки. Я зна-ла, что в каждой из них
умещается по рублю.
Я вспомнила, как мы с тетей Грушей сидели за столом, на-крытым зеленой
скатертью. На столе лежала книга, раскрытая на странице с картинкой лошади,
впряженной в телегу с мужиком. Там на картинке была точно такая же, с
тяжелыми копытами, белая лошадь и точно такой же белесый широколицый мужик.
Ниже шли строчки стихов, и тетя Груша читала мне звонким голосом. За окном
крупным снегом осыпа┤лась зима, и это стихотворение про зиму мы с тетей
Грушей выучили наизусть.
Мужик заплатил штраф и надрывно крикнул:
- Но!
И следом сразу же добавил потухающим голосом:
- Бесполезно!
И все затихли от такого надрывного горя, и даже милиционер не знал, что