"Екатерина Садур. Перелетные работы" - читать интересную книгу автора

под кадыком, и на шее, на цепочке, висела бритва с тупыми краями. Дядя Кирша
сделал благородное лицо и остановился.
- Пойдем, - подтолкнула его тетя Груша.
Но он даже не пошевелился.
- Не ходи к ним! - приказала тетя Груша.
Он дернул плечом, что сам знает, и мы пошли без него. Тетя Груша
шепотом ругалась на дядю Киршу и не оглядывалась. Я хотела повернуться, но
она шлепнула меня по плечу, чтобы я так же гордо шла. Паша-Арбуз заметил нас
и подбежал к краю тротуара, чтобы плюнуть нам на дорогу. Он очень смешно
бежал - быстро-быстро пере-бирал толстенькими ножками, как катился. Добежав
до края тротуара, он нагнулся, чтобы плюнуть, но не плюнул, а весело и
взволнованно посмотрел на нас. Я думала: он помнит про булочку и поэтому не
смеется над тетей Грушей. Но оказалось, что в это время к подросткам подошел
дядя Кирша. Они обступили его плотным кольцом и не обращали внимания на
Арбуза.
- Здравствуйте, господа, - сказал дядя Кирша и поклонился. Подростки
захохотали. И тут тетя Груша снова шлепнула меня по пле-чу, чтобы я не
оглядывалась. - Именно господа... - продолжил дядя Кирша, но дальше я не
расслышала.
- Хочешь, я еще поговорю по-английски? - спросила я.
Но тетя Груша не ответила. Она шла и смотрела На носки своих войлочных
сапожек. Я дернула ее за руку.
- Что? - спросила она.
- Я знаю, как по-английски будет "грустить", - сказала я.
- Как?
Я назвала. Тетя Груша удивилась.
Я шла и все называла по-английски. Тетя Груша смотрела на меня с
удивлением.
Мы прошли мимо дома с широким распахнутым окном. Кусты палисадника
дотянулись до окна и выложили ветки с листьями на подоконник.
Я назвала по-английски окно и кусты и вдруг над входом заметила большие
синие буквы.
- Пере... - сразу же прочитала я.
Но дальше слово неожиданно обрывалось, как будто бы вдруг разорвало
само себя на две части и первую, нелюбимую часть откинуло прочь. После
"Пере" шел широкий просвет, и только потом лениво и неохотно появлялась
буква "л".
- "Лэ" да "е" будет "ле", - громко читала я, пока наконец все буквы не
выстроились в слова и значение вывески стало понятным. - "Перелетные
работы"! - прочитала я и подтолкнула тетю Грушу. - Интересно, чем они тут
занимаются....
Комната через окно просматривалась насквозь, и на дне комнаты я
разглядела старика с пачкой журналов. Он был совершенно лысый, и только над
ушами и на висках у него росли волосы. Они были черными, как вакса, которой
тетя Груша натирала ботинки дяди Кирши по вечерам, они были черными, как
грязь под ногами! Два черных блестящих кустика. Но он был старик, старик! На
его тоненьком жидком личике лежали глубокие решетки морщин. Такие глубокие
мор-щины были слишком тяжелы для его лица, поэтому он ходил по комнате,
опустив голову и согнув спину, и выглядел очень усталым.
- Как будут по-английски "Перелетные работы"? - спросила тетя Груша.