"Николай Федорович Садкович, Евгений Львович Львов. Георгий Скорина (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- Старые песни, ясновельможный пан, - спокойно ответил Андрон. -
Еще отец мой их певал, а он, кажись, от деда выучился. Что люди те
песни слушать любят, в том моей вины нет.
- Вот ты какая птица! - сказал воевода. - А знаешь ли ты, что я с
тобой могу сделать?..
- А что можешь ты сделать? - улыбнулся певец. - В темницу
посадишь, так мне и на воле света не видно. Казнить велишь, - я всякий
день от бога смерти жду. Я помру, другой мои песни запоет...
- О, лайдак! - взвизгнул пан Станислав и, схватив со стола
тяжелый серебряный кубок, метнул его в старика.
Андрон покачнулся и осел на ковер. Воевода, захрипев, рванул на
себе ворот.
- Псам!.. Поганым псам киньте! - кричал, задыхаясь, пан
Станислав.
Испуганные слуги жались к стенам. Они хорошо знали припадки
бешеной ярости воеводы и боялись оставаться с ним в такие минуты.
Глебович рвал на себе одежды, хрипел и брызгал слюной.
Забржзинский схватил его за плечи и пытался удержать бьющееся в
судорогах тело.
- То напрасно, друже. Напрасно!
Но воевода уже ничего не слыхал. Вид его был страшен. Рот
кривился в гримасе, глаза закатились, руки рвали и крушили все, что ни
попадалось. Забржзинский отскочил в сторону. Скоморохи в ужасе
разбежались. Слуги поспешно вытащили Андрона из зала...
Во дворе замка старый рыбак Ефим и его сын, привезшие воеводе
чудо-сома, видели, как сбросили со ступеней тело певца.
Старый рыбак перекрестился и, сказав сыну: "Выезжай со двора, а я
зараз", подошел к толпившимся возле Андрона дворовым людям.

Глава III

Прошло уже много времени, а Георгий и Янка все еще плутали по
узким темным извилинам подземелья. Мальчик был утомлен, и Георгию
приходилось то и дело останавливаться для отдыха. Бесконечные,
неизвестно куда идущие коридоры, темнота, таинственные шорохи,
внезапно возникавшие то впереди, то позади, начинали пугать его.
Мальчик судорожно уцепился за руку своего спасителя. Казалось,
еще немного, и он свалится.
- Давай-ка присядем, - предложил Георгий.
- Давай, - еле слышно проговорил Янка и сел.
Георгий опустился рядом.
- Не тужи, Янка. Теперь уж недолго. Здесь где-то близко улица...
люди...
- Надо покричать, чтобы люди услышали, - сказал Янка и, собрав
последние силы, крикнул: - Люди добрые-э-э!
Расколотый подземным лабиринтом крик отдался под низким сводом
гулким эхом.
- Помогите-э-э! - надрывался Янка.
Георгий почувствовал, что ужас, все больше и больше охватывающий
мальчика, передается и ему.