"Микола (Николай Федорович) Садкович. Мадам Любовь " - читать интересную книгу автора

"Буревестник" оказался на хорошем счету в нашем центре. Командира хвалили.
Говорили о нем: "Вот, дескать, как обстановка человека меняет. Раньше
директором школы боялся идти, а теперь хоть дивизию подавай".
А он и не менялся. Был хорошим человеком - стало быть, и хорошим
учителем, и хорошим командиром. Таким он был и тогда, когда отряд состоял из
одних учеников и когда пришли к нему взрослые, появились и взводные и
штабные...
Учитель - командир, это не просто. Ему не только надо задание
выполнить. Еще надо подумать о том, какими придут его ученики к победе?
- Черствеют ребята, - сказал учитель. Сказал с горечью. Потому и послал
меня к ним.
Вот уж не ожидала... Да и ученики, то есть бойцы, эти очерствевшие
мальчики, не ждали урока или какого-то экзамена по литературе.
- Что им были стихи? К ним уже дошли слухи о наших подпольщиках, и, как
часто бывает, когда рассказывают о чем-то тайном, слухи дополнились
воображением рассказчиков. С этим нельзя не считаться. Молодые партизаны
хотели видеть во мне бесстрашную, не знающую слабости разведчицу, а я была
обыкновенной связной, не лишенной ни страха, ни бабьей слезы...
В просторной хате, заставленной низкими партами для младших классов,
собрались здоровые, рослые парни в полушубках, подпоясанных военными ремнями
или пустыми пулеметными лентами. С автоматами и ножами у поясов.
Они курили махорку, о чем-то громко спорили, не очень стесняясь в
выражениях. Попробуй скажи им привычное: "Здравствуйте, дети!"
Все же, когда я вошла, затихли. Кто на парте сидел - встал. А один
белобрысый курильщик цигарку в рукав спрятал и покраснел. Словно его на
переменке застукали.
Что ж, так и должны встречать учительницу.
Но, как я уже говорила, ждали они не учительницу. Никогда ученики не
смотрели на меня с таким, я сказала бы, жадным любопытством. Мне даже
неловко стало. Едва я поздоровалась, высокий, тонкогубый паренек, оглядывая
меня с головы до ног, быстро спросил:
- Можно вопрос?
- Сначала давайте познакомимся, - ответила я. - Меня зовут Любовь
Николаевна...
- Знаем, товарищ Люба, - улыбнулся парень, - разрешите представиться, -
он лихо подбросил ладонь к шапке, - боец отряда "Буревестник" Васькович
Аркадий!
- У вас вопрос, товарищ Васькович?
- Так точно. - Васькович шагнул вперед. - Спор у нас, как вы того
офицера кончили?
- Какого офицера? - не поняла я.
- Ну, у которого рацию взяли...
- Из пистолета или ножом пришлось? - опережая Васьковича, спросил
белобрысый; кажется, его звали Клим.
- Ясно, ножом, - с раздражением отмахнулся Васькович, - все ж было без
шума...
- А я говорю - пистолетом! - раздался чей-то уже начавший басить голос.
Ребята зашумели, заспорили. Я подняла руку.
- Тише, товарищи!.. Никакого пистолета, ни ножа у меня не было...
Не могла я им рассказать, как все получилось. Не имела права. Не могла