"Микола (Николай Федорович) Садкович. Мадам Любовь " - читать интересную книгу автора

усмешкой:
- Ну, ясно знаёмый... Ай не познал ты, Миллянович, сына нашего
старшего?
- Познать-то познал, - неожиданно ответил староста, - да не помню,
каким именем он у меня в книге записан...
- Алик, - подсказала тетя Катя.
Староста отмахнулся:
- Не выдумывай... Какой там Алик-шмалик... Нету у нас таких имен...
Алеська, Алесь - то дело другое...
- Так, так оно и есть, - заторопилась Надежда. - Алесь, а Катя его на
городской манер переиначила...
- Переиначивать нам не к чему, - строго заметил староста. - Раз в книге
записано, значит, - записано: Алесь Игнатович Цыркун. Год рождения...
- Одна тысяча девятьсот тридцать пятый. Февраля двадцать первого, -
бойко, как на уроке, ответила Катерина Борисовна.
- Так и запишем, - согласился староста, - значит, трое у тебя деток,
Надежда?
- Да трое ж, слава богу, - вздохнула Надежда.
Вот и появился новый сын у Игната и Надежды... Новый подданный великого
рейха, человек низшей расы... Алесь Цыркун.
Стоял он в углу, стиснув маленькие кулачки, глядел исподлобья и думал:
"Зачем это надо менять имя? И для чего ему другая мать, когда он так любит
свою настоящую? А тетя Катя, видать, заодно с ними... Как ей не стыдно?"
Думал, но ничего не сказал. Понял уже, что дожил до такого странного
времени, когда не только можно, а надо лгать и за это похвалят тебя
взрослые... Рассказать бы все маме, да где она, его мама?..


II

Варвара Романовна:

Я шла босая по стеклу. По осколкам разбитых окон, покрывших льдинками
тротуары города Минска.
Ветер порошил глаза пеплом. Каменные стены домов с пустыми глазницами
пугали меня. На стенах приказы:
"Ахтунг... Увага!.. Внимание! Карается смертью!.."
Все карается смертью. Об этом сообщалось на трех языках: на немецком,
русском и белорусском... На улицах не видно прохожих. Пустота побежденного
города... Вдруг слышу гул шагов... Нет, не гул, а хруст кованых солдатских
сапог. Хруст... Хруст... По стеклу. Неторопливо, ритмично... Хруст...
Хруст...
Я свернула в переулок, спеша уйти от этого звука. Мои ноги ступали
неслышно. Они босы, окровавлены. Красивые туфли давно разбиты. Больно идти,
но идти надо. Нельзя встречаться с патрулем. Скоро наступит комендантский
час, надо укрыться где-то на ночь. Поднялась по крутому переулку и вышла на
угол площади. Площадь перед городским театром. Я бывала в этом театре, даже
пела на смотре художественной самодеятельности. Вот и сквер, а перед
сквером... Прислонилась к столбу, как бы спрятавшись за него, боясь смотреть
и не имея сил оторвать глаз от того, что увидела.