"Микола (Николай Федорович) Садкович. Мадам Любовь " - читать интересную книгу автора

Перед тобою жизнь и смерть...


I

Осенью в Белоруссии пахнет яблоками... А может, это только мне кажется,
что в Белоруссии, как нигде, пахнет яблоками? Может быть, это только запах
моего далекого детства? Другой и не услышит его, пока не войдет в старый сад
или на склад "плодоовощ", а я... честное слово, кабы черт, ну, скажем, тот,
на котором ездил Вакула, перенес меня во сне через леса и поля, с востока на
запад и в базарный день опустил на площади незнакомого городка, я, не
открывая глаз, знал бы, что нахожусь в Белоруссии. Ну, допустим, не угадал
бы названия городка или даже района, но, почуяв, как все окуталось, все
погрузилось в волны сочного, терпкого запаха: и воздух, и земля, и дощатые
заборы, и солома на крестьянском возу, - я безошибочно смог бы сказать, где
в этом городке центральная площадь с полинявшей трибуной и молодым,
комсомольским сквером, где к ней подходит главная улица, мощенная тесаным
камнем, и где, в стороне от нее, при въезде в город, за низкой оградой
односкатные крыши ларьков, длинные столы под навесом, каменное строение
весовой, автофургоны готового платья, книг и... все пахнет яблоками. Да, да,
и книги, и готовое платье... Там базар, там яблочный архипелаг.
Скоро разгорится сражение в центре и на флангах. Загустеет, наполнится
голосами воздух над рынком. Редко кто из жителей города откажет себе в
удовольствии потолкаться среди людей и плодов, послушать рассказы приезжих и
самому сообщить последние новости.
Но вот... Последние новости передало местное радио, и мои рассуждения
повисли над опустевшим рынком, как устаревший, никого не остановивший
агитплакат.
"Колонна пацифистов, совершающих пеший поход из Америки в Москву,
прибудет в наш город не завтра, как сообщалось, а сегодня. Участники похода
за мир ожидаются в ближайший час или два. Просьба ко всем гражданам..."
Значит, колонна подошла к городу на день раньше, чем было рассчитано.
Этого, наверное, не ожидали местные руководители. Даже в голосе диктора
чувствовались торопливость и некоторое беспокойство. Еще на рассвете спешили
докрасить трибуну, а сводный оркестр разбудил жителей, разучивая незнакомые
гимны.
К полудню базар опустел, тротуары главной улицы заполнились местными и
приезжими. Два строгих милиционера в выцветших, но тщательно отглаженных
мундирах и ослепительно белых, ни разу до того не надеванных перчатках важно
и многозначительно прохаживались посреди мостовой.
Оно и понятно. Не каждый день приходится встречать иностранцев, идущих
в поход за мир.
О походе много писали в газетах, его участников показывали в
хроникальном киножурнале, и можно бы не повторять то, что многим известно,
но... этим походом шел Франсуа Дьедонье, и я не могу не рассказать о нем. В
начале встречи еще не все было ясно. Только потом, когда Франсуа "доверился
мне как на исповеди...", я даже подумал начать свой рассказ такой фразой:
"Осенью 1961 года государственную границу Польша - СССР перешел Франсуа
Дьедонье, штейгер рудника Мольфидано. Что привело его с севера Франции на
берег Западного Буга, оставалось тайной..."