"Микола (Николай Федорович) Садкович. Мадам Любовь " - читать интересную книгу автора

грядки капусты.
Я поискала глазами Катерину Борисовну. Тетя Катя сидела на травянистой
меже, в тени старой вербы, задумчиво глядя на раскинувшуюся по косогору, у
самого горизонта деревню.
Уже несколько дней - я стала замечать - Катерина Борисовна ходила
скучная, молчаливая. К Алику она по-прежнему относилась внимательно и
ласково, а ко мне как-то иначе... словно что-то таила от меня. Пугала мысль:
"Неужели эту сильную, неглупую женщину надломили наши скитания, горечь наших
потерь?"
Села к ней на траву.
- Отдохнем, - сказала я, заглядывая ей в лицо, - еще успеем наломать
спину до вечера... Не на панском пригоне работаем.
- А чем оно лучше? - отвернувшись, ответила Катерина Борисовна. - Наша
злыдня спит и видит, когда ее "паней" звать станут.
Ответила и замолчала, встала, отряхнула юбку и пошла к грядкам.
До вечера работали шаг в шаг, и мне уже не казалось, что мы гнем спины
над краденым. Черт с ней, с нашей злыдней хозяйкой. С нее погодя
спросится... Конечно, теперь мы с многих спросили. И, скажем прямо, многим
простили.
Кто его знает, может, и правда, не все так виноваты, как тогда мне
казалось? Но вот эту хозяйку свою простить не могу. Запомнилась мне она,
вроде бабы-яги на рисунке из детской книжки. И, возможно, не очень с моей
стороны справедливо, такой ее вижу по сей день. О такой и рассказываю.
Утром Алик погнал гусей к пруду. На берегу ему преградили путь соседние
мальчишки. Не хотели пускать гусей туда, где купалась деревенская детвора.
Не потому, что гуси мешали купаться, а потому, что принадлежали Юхимовне,
этой "гадюке", "злыдне", "недорезанной пани".
Алика обозвали "панским батраком" и другими дурными словами. Он
обиделся, не смолчал... Тут и началось.
Ватага действовала дружно, организованно. Гуси с гоготом разлетелись по
всему пруду.
Алика загнали в воду и не давали выбраться на берег. Могло бы кончиться
плохо. К счастью или несчастью, на шум прибежала хозяйка, и атака сразу
захлебнулась под градом проклятий и угроз:
- Каб вам до дому не дойти, байструки поганые, каб вам кишки
поразмотало, як вы тых гусей разогнали... Гуль-гуль-гуль, гусыньки мои...
Гуль-гуль...
Не переставая созывать гусей, она помогла Алику выбраться из топкого
ила.
- Ироды голодраные... Чужое дитё чуть не потопили, а божа ж мой... И
батьки ихния бандиты, и детки такие... Гуль-гуль-гуль...
Алик сопел, выжимая мокрую рубашку, а Юхимовна чуть не плакала:
- Сиротинка ты моя, некому за тебя заступиться, некому пожалеть...
Тут Алик не выдержал:
- Вот приедет папка, привезет мне пистолет...
- А, не кажи, бедненький, - причитала Юхимовна, - где той твой папка...
- Мой папка на фронте, - в запальчивости выкрикнул Алик, - он фашистов
бьет!
Юхимовна всплеснула руками и испуганно оглянулась.
- Что ты выдумываешь?.. Молчи ужо...