"Ирина Сабурова. О нас" - читать интересную книгу автора

космические полеты. Это прежде всего - зыбкость почвы под ногами, сыпучий
песок, на котором мы строим свой дом, вместо прежней скалы. В девятнадцатом
веке родители могли строить планы не только для детей, но и для внуков, им
оставляли наследство: землю, деньги, культуру. Но и столетние фирмы и замки,
и крестьянские дворы оказались преходящими ценностями. А культура... в
тюрьмах и лагерях при диктатурах и в бедности культурные люди погибают чаще,
разменивают таланты, опускаются на дно скорее. Да, у них духовные запросы,
их труднее удовлетворить, им тяжелее примириться. Но сплошь и рядом они не
могут отстоять для себя в жизни самые элементарные требования, которые пусть
и в других масштабах, но отстаивают для себя другие. Разве только из-за
утонченности? Может быть, излишняя чувствительность? Нет. Опускаются из-за
неприсособленности к жизни, неуменья, несамостоятельности, недостаточной
выносливости и выдержки. Вот - главное, чему надо учить... не только детей
эмигрантов. Больше, чем когда либо в наши дни в силе библейское: все мы
странники на этой земле... Мы, конечно, в особенности: для нас солнце
всходило в одной стране, а заходит в другой, и ветер не возвращается на
круги своя ...

* * *

Что ж - как будто здравое и не лишенное некоторого смысла рассуждение
из прекрасного двадцатилетнего далека в будущем - спроектированное на голую
стену Дома Номер Первый, - в прошлом. В том прошлом, которое было тогда
настоящим, люди никак не могли еще осознать себя историческим фактором.
Когда человек кричит и мечется, ему не до спектрального анализа, и
попадающие в гущу исторических событий не всегда заботятся о них, если не
пытаются руководить ими.
Но в доме Номер Первый не было ни одного вершителя чужих судеб. Каждый
был занят только своей.

* * *

- Через лет двадцать - сказал Юкку Кивисилд, потягиваясь так, что
даже в этом кресле с высокой спинкой его голова запрокинулась назад - мы,
балтийцы, станем таким же пережитком для Запада, как древние египтяне, что
ли. Ну да, сохранится несколько культурных обществ, полтора десятка стариков
и полтора идеальных юноши. Будут хранить и пестовать свои воспоминания. Еще
несколько ожесточившихся политиков будут делать вид, что они что то делают в
чужих приемных. А какой нибудь государственный секретарь в лучшем случае
только сморщится, если ему напомнят, что когда то были где то такие страны,
которым его страна гарантировала свободу и независимость. В худшем же случае
-- никак не сможет понять разницы между Ливаном и Латвией, или Эстонией и
Эквадором, по той простой причине, что и то и другое для него - одно
неизвестное. Но будем справедливы. Вы считаете себя интеллигентным
человеком. Я - тоже. Что нам обоим, вместе взятым, известно, скажем, о
Кении, если ни вы, ни я там случайно не были? Ровно столько, сколько о
древних ацтеках. Почему же мы возмущаемся американцем, который уверял
недавно, что венгр - это цирковая профессия? Если эта война уничтожит
заодно и детскую болезнь человечества - национализм, который так расцвел
после Первой, то нет худа без добра. Но сомневаюсь. С одной стороны --