"Роберт Сабатье. Шведские спички " - читать интересную книгу автора

сигарету. Оливье знал этого человека, его звали Мак, он пользовался весьма
дурной славой на их улице, но это не мешало подросткам восхищаться тем, что
они принимали за элегантность.
Мак не раз наведывался в галантерейную лавочку. Он пристраивался
напротив Виржини, бросал на нее сладкие взгляды и разъяснял, что она слишком
хороша, чтоб всю жизнь оставаться торговкой. Она слушала его с ироническим
видом и как-то спросила, а что он собирается предложить ей взамен? Подобные
разговоры часто кончались тем, что Мак показывал ей нарочно оторванную
пуговицу. Она соглашалась пришить, однако просила передать ей пиджак через
прилавок, а самому подождать с другой стороны.
Оливье потер голову, нывшую от удара о степу, и решил все-таки
подняться на третий этаж. Там он сунул руку под соломенный коврик, взял ключ
с брелоком из кости и бесшумно открыл дверь. Из-под двери спальни
просачивался свет, оттуда слышался шепот и вздохи. Оливье зашел в свою нишу,
закрыл за собой легкую дверцу и разделся в узком простенке, чтоб побыстрее
проскользнуть в постель. Сначала он несколько приободрился, но постепенно
его страхи возобновились. Он боялся кошмаров, которые еженощно преследовали
его после смерти Виржини. То он видел большого человека в черном, который
приходил, чтобы схватить его и унести, то грезилась неясная женская фигура,
укутанная в покрывало, неподвижно стоявшая у его кровати и молчаливо
смотревшая на него. Позавчера он так стонал во сне, что Элоди взяла его за
руки, чтоб привести в себя. Никогда не вытеснит время из памяти Оливье эти
кошмарные образы, даже много позднее ему придется напрягать весь свой разум,
чтоб убедить себя в том, что те страшные незнакомцы, которые являлись ему по
ночам, были всего лишь призраками.
Ребенок пытался бороться со сном, задыхался, но даже не пробовал
высунуть голову из-под простыни. В тот вечер мальчик был особенно утомлен.
Ему припомнились некоторые события прошедшего дня - драка с хулиганами улицы
Башле, рыжая собака Альбертины, конура с метлами, грубый толчок Мака, - и
как бы в порыве самозащиты он забылся глубоким сном.


*

Пять дней назад, в день похорон на кладбище Пантен, кузина Элоди
нарядила его в костюм с брюками-гольф, повязала черный галстук, а на руку
надела траурную повязку. Она дала ему черные перчатки, но они были чересчур
велики, и поэтому Элоди посоветовала держать их в руке. Женщины, толпившиеся
в магазине галантереи, хотели, чтоб Оливье последний раз посмотрел на свою
мать, пока служащие похоронного бюро Робло еще не закрыли гроб сосновой
крышкой, но мальчик так посинел от страха, что кузен Жан попросил на этом не
настаивать.
С окрестных улиц собралось немало людей, больше было женщин. Явилась
Альбертина, одетая по-воскресному, Гастуне с черным беретом в руках,
грустный Люсьен, явно думающий о своей туберкулезной жене, мадам Папа в
шляпе с лиловой вуалеткой, семья Рамели, семья Шлак, мадам Шаминьон, барышня
Шевалье, консьержки, торговцы, портнихи, жители соседних домов и еще двое
мужчин, которых здесь никто не знал, кроме Оливье, помнившего, что тот и
другой пользовались расположением Виржини.
Члены семьи, близкие и дальние родственники заполнили собой все