"Роберт Сабатье. Шведские спички " - читать интересную книгу автора

В комнату набилось еще много домохозяек и просто любопытных, они с
возбуждением, бестолково говорили, сетовали или повторяли избитые фразы о
смерти, разыгрывали эту комедию торжествующей жизни, только изображающей
сострадание в порядке самозащиты.
- Она его любила, мать, ничего тут не скажешь.
Одну из этих квохчущих наседок внезапно осенило. Ребенок, распростертый
на полу с подушкой, подоткнутой под голову, вдруг услышал:
- А что, если она отравилась?
И люди посмотрели на коричневые подтеки шоколада в чашках, оставшихся
на столе.
- Она ведь знала, что обречена...
- Так ведь и парень бы тоже помер...
- Это не обязательно.
Фразы следовали одна за другой, голоса звучали то громче, то тише, пока
мадам Хак не прошептала:
- Тс-тс... - показав на Оливье: - А если ее убили... Тс, тише. А что? К
ней ходили мужчины... Надо позвать врача засвидетельствовать смерть... В
мэрии засвидетельствовать. Нет, не в полиции, в мэрии... Конечно. А ведь у
него есть двоюродный брат... Как же его зовут? Да вот тот, из дома номер
семьдесят семь...
Ребенка заставили открыть лицо, отвели его руки:
- Твой двоюродный брат - как его зовут? А, Жан, это Жан! А где же он
работает? Ну где? Скажи, маленький, мы понимаем, как тебе плохо... Но надо
ответить! Что у Жана есть телефон?
Оливье не понимал смысла этих фраз. Он все еще был в полном отупении,
он онемел, словно смерть коснулась его самого. Лихорадочная дрожь опять
охватила тело ребенка, и никто не остановил его, когда он спрятал в ладонях
свое мокрое лицо.
Тогда и вошел сюда этот калека, проживающий на одной из ближайших улиц
квартала. Его изуродованные ноги были как-то странно раскорячены, он
двигался боком, с помощью двух костылей, которые прижимал к себе роговидными
отростками, заменявшими ему руки. Прозванный Пауком, он был вполне пригоден
для показа в ярмарочных балаганах. Какие-то слухи сопровождали этого
человека: якобы он питался отбросами, точно крыса, ел легкие, совсем как
кошка, якобы он не знал своего происхождения, а еще, что он много читал...
Его появление показалось странным: обычно он ни с кем не разговаривал,
впрочем и с ним бесед не заводили, ибо его присутствие людей смущало. Паук
пристально наблюдал за всем происходившим в комнате своими огромными черными
глазами и остановился около распростертого ребячьего тела, сотрясаемого
рыданиями. Лицо калеки, обветренное, словно дубленое, было очень
выразительным. Хорошо очерченные толстые губы раскрылись и послышался
слабый, мягкий голос:
- Я знаю, где его кузен Жан. Он работает в одной типографии. Дайте мне
монетку. Я позвоню по телефону от Эрнеста. Не говорите пока ничего жене
Жана. Она еще так молода...
Мадам Хак с брезгливым видом протянула ему монету. Оливье приоткрыл
глаза и увидел, как инвалид удаляется, передвигаясь с усилием, как
неповоротливое насекомое; в комнате стало намного тише. Ребенок опять закрыл
лицо, но фантастическое появление Паука и вызванный им страх, казалось,
ослабили тот ужас, в который погрузила его мысль о смерти.