"Людмила Николаевна Сабинина. Далекое зарево" - читать интересную книгу автора

Она быстро взглянула на дату: 1934 года, июнь... И сразу вспомнились
эти концерты: тихие летние вечера, духовая музыка в городском саду, играют
вальс. Кружится молодежь на песчаной площадке, теснота, и барабан бухает не
в лад. Пахнет душистым табаком. Мальчишки, особенно опасные в такие людные
вечера, снуют в толпе, у кого - ветку сирени выхватят, кого - можжевеловой
метелкой по голым ногам ожгут. Подзатыльники так и сыплются на бедовые
головы мальчишек. А на огороженной эстраде - симфонический концерт... Денег,
конечно, не было, и Вера вместе с подружками пролезала в щель между досками.
Быстро находили свободные места на скамейке, рассаживались. Там и тут
виднелись головы таких же восьми-девятилетних ребят. Все знакомые, и все
лазали через эту дыру в заборе. Любители симфонической музыки! На эстраде -
подтянутый, изящный М. Лемберг. Рассказывает о Чайковском, какая музыка в
первой части, какая - во второй. Все объяснит, так что потом слушать музыку
понятно и совсем не скучно. А дирижировал сам Смольников. Вспомнилось его
лицо. Да вот он на фотографии, вместе со своим симфоническим оркестром.
Вера Ивановна пристально смотрит на снимок, потом снова на афишку. 18
июня!.. Ей начинает казаться, что и на этом концерте она была. Да, да,
именно на этом. Вместе с соседской Лидкой. Еще рядом на скамейке сидели
Сережка Грачев и Костя... Как фамилия этого Кости? Тоже лет десяти, не
больше, мальчишка. Все с одного двора. Фамилия забылась, и никак Вера
Ивановна не могла ее вспомнить. А ведь вместе учились, он на третьей парте
сидел...
- А вот, в первом ряду, Анна Семеновна Савватьева, - проговорила за
спиной старуха. - Частушку-то помните? Про Семеновну-то? Так вот эта самая
она и есть: "Сыпь, Семеновна, подсыпай. Семеновна!"... "Выполняй, Семенна,
промфинплан, Семенна!.." помните?
Вера Ивановна не знала, про кого та частушка, но Анну Семеновну она
помнила. Секретарь райкома. Полная, смеющаяся женщина с толстым узлом волос
на затылке... В каком году, уже забыла, проводили олимпиаду детской
самодеятельности, на той же самой эстраде, где симфонический. И она,
школьница, легкая, как ветерок, в белых тапочках и носках, в большой
бараньей шапке на голове, отплясывает "кабардинку". В первом ряду Анна
Семеновна, смеется и хлопает в ладоши. За ней хлопают и другие. Вера тогда
получила первую премию.
- В тридцать шестом ее - того, - говорит старуха. - За какие-то ошибки.
А может, и по ошибке. Кто его знает... А вот наш первый обком. Область
сделали у нас, а сначала-то был район. Это вот первый секретарь, товарищ
Дегтярев.
- Да знаю, знаю, - торопливо бормочет Вера Ивановна, а сама не
отрывается от портрета.
Дегтярева она помнила. Как-то раз под праздник приезжал в школу. Тогда
голодно было, хлеб давали по карточкам и вот ввели для ребят горячие
завтраки. И как раз под праздник было это, третьего или четвертого ноября: в
класс внесли коричневое эмалированное ведро, из-под крышки валил вкусный
пар. Ведро поставили прямо на учительский стол, и учительница Надежда
Григорьевна стала наливать миски, в каждую по одному черпаку. В тот день
сварили пшенную похлебку. А на последней парте сидел щуплый, озабоченный
человек в гимнастерке и наблюдал, как ребята, одетые кое-как - на ком
старенькое бумазейное платье, на ком штаны, явно переделанные из
отцовских, - послушно протягивали руки, принимая миски. Ложка у каждого была