"Фред Саберхаген. Эскадрилья из забвения" - читать интересную книгу автора

последний. Наверное, гибель Галактики не смогла бы оглушить его сильнее; в
мозгу навеки отпечатался стоп-кадр с изодранными бронепереборками и
висящими под потолком обломками мебели.
"...Как несправедливо умирать столь чудовищным способом", - успел на
редкость спокойно подумать Мэлори.
И потерял сознание.
Он приходил в себя долго и мучительно. Очевидно, взрыв не полностью
разрушил корабль, поскольку система вентиляции (он все еще мог дышать) и
система искусственной гравитации (он не болтался в воздухе, а лежал на
полу) продолжали функционировать. Как раз гравитации неплохо бы и
отключиться, вяло подумал Мэлори. Казалось, он представлял собой сплошной
глухо ноющий синяк, но главный источник боли помещался в мозгу, в самом
центре, откуда она резкими, дергающими импульсами распространялась по телу.
Мэлори не имел ни малейшего желания уточнять, что же случилось с его
головой - сама лишь мысль о том, что до нее придется дотронуться, была
нестерпимой.
Наконец необходимость выяснить обстановку превозмогла страх боли.
Мэлори поднял гудящую голову и бережно ощупал ее: чуть выше лба, под
волосами, - огромная шишка, лицо в синяках и порезах. Кровь уже запеклась,
а значит, он пролежал без чувств довольно долго. На месте бывшей штабной
каюты - полный хаос, в грудах обломков - изувеченные тела. Похоже, кроме
него никто не уцелел. Стол, за которым все они сидели, исчез без следа. У
дальней переборки, разорванной надвое, Мэлори заметил незнакомый механизм,
слегка смахивающий на несгораемый шкаф, но гораздо сложнее. Что за дурацкие
ножки у этой штуковины, будто она на них гуляет...
Словно прочитав мысли Мэлори, шкаф развернулся - и на него уставился
внушительный комплект разнокалиберных стволов и слабо поблескивающих линз.
Объятый малодушным ужасом, историк не отрываясь глядел на берсерка, а
нечеловечески совершенная машина, видимо, смотрела на него. Это был
десантник - мелкая разновидность, специализирующаяся на захвате и угоне
чужих кораблей.
- Сюда, - скрипуче промолвила машина: удручающая пародия на
человеческий голос, слепленная компьютером из окрошки слогов, вырезанных из
речи пленников разного пола, возраста и происхождения. - Дурножизнь
проснулась.
Ничуть не сомневаясь, что берсерк обращается именно к нему, впавший в
панику Мэлори не мог шевельнуть и пальцем. Но тут сквозь дыру в переборке в
помещение шагнул человек, которого, судя по всему, и позвали. Незнакомец
был давно не мыт, густо зарос волосами и носил рваный засаленный комбинезон
(похоже, в свои лучшие дни тот составлял часть воинской униформы).
- Да, я заметил это, сэр, - почтительно отозвался он на стандартном
межзвездном; в интонациях резкого, чуть гнусавого голоса Мэлори уловил
намек на известную образованность. Оборванец шагнул к нему:
- Эй, ты! Слышишь меня?
Мэлори, что-то промычав, кивнул и, с трудом подтянувшись на руках,
принял неудобное, зато сидячее положение. Человек подошел ближе.
- В муках или без?.. Вот в чем вопрос! Я, разумеется, имею в виду
твою смерть. Что до меня, я давно принял решение. Моя будет быстрой, легкой
и, по возможности, далекой.
Несмотря на жуткую головную боль, Мэлори потихоньку начал соображать.