"Фред Саберхаген. Эскадрилья из забвения" - читать интересную книгу автора

энтропии, "Надежда" успела скрыться в облаке формальдегида. Будь видимость
хоть немного лучше, они бы точно нас достали
- Но я...
Петров отвернулся. Истребители возвращались один за другим; шумно
вздыхали воздушные шлюзы, лязгали люльки. Конечно, у капитана были дела
поважнее, чем пустое препирательство с горе-пилотом. Мэлори остался в
одиночестве, чувствуя себя оплеванным, оскорбленным и опустошенным. Против
воли он бросил жадный, тоскливый взгляд на лежащую в металлической люльке
"четверку" - короткий, гладкий, лишенный иллюминаторов цилиндр диаметром
чуть больше человеческого роста, рядом с ним суетились несколько техников.
Над остывающим тупым рылом носового лазера дрожали струи горячего воздуха.
Это был его "двуручный мясницкий нож".
Ни один человек не может управлять кораблем и оружием с точностью
машины. Томительно ползущие нервные импульсы, удручающая неповоротливость
сознания не оставляют даже самым блестящим пилотам ни единого шанса на
успех в битвах с берсерками. Однако подсознание не ведает подобных
ограничений. Далеко не для всех подсознательных процессов обнаруживается
корреляция со специфической активностью синапсов головного мозга; нашлись
теоретики, предположившие, что они протекают вне времени. Физики,
разумеется, впали в глубокий шок, но военно-космические силы приняли это
абсурдное утверждение в качестве рабочей гипотезы. И не прогадали.
В бою сверхмощные компьютеры берсерка работают в спарке с
быстродействующими датчиками случайных чисел - рандомайзерами, благодаря
чему действия берсерка обретают почти интуитивную непредсказуемость. Тем
самым он получает неоспоримое превосходство над простодушным противником,
каждый раз избирающим именно тот маневр, который - согласно статистике -
должен принести ему максимальный успех. Человек тоже использует компьютеры
для управления истребителем, однако превзойти самые лучшие рандомайзеры
можно, лишь положившись на скрытые возможности собственного мозга... той
его части, что никогда и никуда не спешит, ибо пребывает в безвременье, где
даже луч света застывает неподвижным льдом.
Само собой, метод не был лишен изъянов. Так, некоторые люди (в том
числе, как выяснилось, и Мэлори) попросту не годились для подобного дела:
их подсознание совершенно не интересовали столь преходящие временные
категории, как жизнь и смерть. Но даже вполне подходящий мозг подвергался
неслыханному стрессу, ибо компьютеры, подключенные в качестве периферии,
перегружали его не вполне понятным образом. То один, то другой пилот
возвращался на борт сторожевика в состоянии истерического сверхвозбуждения
или тяжелой кататонии. Такого человека можно вылечить, но работать в прямом
контакте с компьютером он уже не способен.
Система была настолько новой, что команда "Юдифи" осознала всю
серьезность последствий лишь после того как опытные, натренированные
профессионалы - все до единого - сошли с круга. То же произошло с
дублерами. И теперь судьба "Надежды" зависела от историка Иэна Мэлори
(рядовой запаса, необученный) и ему подобных новобранцев.
Вернувшись в крошечную одноместную каюту, Мэлори сменил комбинезон на
обычную одежду и уселся на единственный стул. Есть ему не хотелось.
Разглядывая свой нехитрый скарб - книги, кассеты, старенькую скрипку, - он
надеялся, что капитан вызовет его к себе. Поскольку теперь Петрову больше
не к кому было обратиться.