"Фред Сейберхэген. Черные горы" - читать интересную книгу автора

далеко она может простираться.
Прямо над ними вздымался один из самых высоких на вид пиков; до самой
середины его слагали голые скалы. Теперь откуда-то с плато, расположенного
над скалами, появилось около дюжины рептилий. Спустившись вниз, чтобы
оглядеть приближающихся всадников, они парили, едва работая крыльями;
воздух здесь, должно быть, был для них слишком разреженный; к тому же
приближался период их спячки.
Повнимательнее присмотревшись к скалам во время подъема, Чап увидел,
что в конечном счете они были не таким уж непреодолимым препятствием.
Дорога поднималась все выше и выше, петляя среди скал. К этому
полускрытому проходу и вел Жармер своих людей. И действительно, копыта
лошадей теперь зацокали по размытому началу - или концу - этой
взбирающейся вверх дороги.
Настороженный взгляд Чапа подмечал все это, но главным образом его
внимания было сосредоточено на внутренних ощущениях, на видении, которое
упрямо вставало перед его мысленным взором в течение двух ночей и одного
дня пути через пустыню.
Чармиана. Невесомый узелок из волос его жены, ощущавшийся в кармане,
когда от ветра и тряски при скачке развевалась потрепанная одежда Чапа,
казалось, обжигал ему ребра, словно расплавленное золото. Он помнил о ней
все, но это не делало ее менее желанной. Он снова был господином Чапом, и
она принадлежала ему.
Постепенно поднимающийся уступами склон вынудил усталых лошадей пойти
медленнее. Дорога, по которой они двигались, свободная от других путников,
резко отвернула от скал, затем снова приблизилась к ним на первом уступе.
Вершины скал возвышались над их головами примерно на километр.
Чап снова отпил из меха с водой. Его жажда была просто поразительной;
вода, подумалось ему, должно быть, шла на насыщение его
восстанавливающихся ног. Их мышцы продолжали крепнуть с каждым часом, хотя
и не так быстро, как в самом начале. Теперь он привстал на стременах и
стиснул бока животного коленями. Кожа на ногах саднила и зудела,
натягиваясь на новой живой плоти.
При следующем повороте дорога прошла мимо изящной древней сторожевой
башни, в которой отсутствовали часовые - эту дорогу патрулировали
рептилии, и обосновавшиеся выше воспользовались преимуществом такого
положения. В сознании Чапа изящная башня явилась воплощенным символом
стройности его супруги. За следующим поворотом всадники проехали мимо
изможденных, в лохмотьях, с безучастными взорами, рабов на поле на уступах
склона горы. Среди них было несколько женщин и девушек, достаточно
молодых, чтобы выглядеть молодыми несмотря на то, что они трудились на
Восток; но взгляд Чапа только быстро скользнул по ним, отыскивая ту,
которой здесь не было и не могло быть.


О, он знал, что ей нравилось. Он помнил все, не только ее невероятную
красоту. Но то, что ей нравилось, похоже, больше не имело значения.
Последовал долгий изнурительный подъем по узкому проходу. Как только
они достигли вершины, люди устало спешились, и лошади без сил повалились
на колени. Перед ними открылось почти горизонтальное плато, испещренное
множеством трещин. В конце поврежденной дороги, по которой они следовали,