"Рафаэль Сабатини. Торквемада и испанская инквизиция" - читать интересную книгу автора

разрешение утопающего в роскоши аристократического папского двора.
Но существовало серьезное препятствие для его согласия на их просьбы:
монашеские ордена стали столь многочисленными, что Латеранский собор
запретил создавать новые. Благоволя к этим просителям, папа взялся сам за
преодоление возникших трудностей, но в это время смерть прибрала его к
рукам.
Бремя выполнения этой задачи перешло к его преемнику, Гонорию III. И,
как гласит легенда, нового папу к быстрейшему решению проблемы побудил
"вещий" сон, в котором он видел эту пару поддерживающей руками накренившийся
Латеранский дворец.
Поскольку Гонорий не мог придать им статус монахов-отцов, он прибег к
созданию братств, присоединив их к ордену Святого Августина: доминиканцев в
качестве братьев-проповедников (fraters praedicatores) и францисканцев в
качестве братьев-миноритов (fraters minores), то есть "младших братьев".
Так появились эти два нищенствующих ордена, которым с помощью
многочисленных приверженцев, очень быстро завоеванных, было суждено стать
одним из величайших оплотов могущества римской церкви.
При жизни основателей этих братств принципы бедности соблюдались во
всей предписанной чистоте. Но вскоре после их смерти нищенствующие братья,
будучи людьми грубых привычек, подверженными человеческим страстям и
амбициям, вслед за приобретением могущества добились и приобретения
богатств. Святые Франциск и Доминик достигли возрождения первозданного духа
христианства. Но он вскоре уступил мирским стремлениям, и история обоих
орденов стала повторением и отражением истории самого христианства. По мере
своего распространения в христианском мире они овладевали монастырями,
землями и имуществом. Личная бедность каждого брата сохранялась, это верно:
они по-прежнему ходили по улицам босиком и в грубых одеяниях, "без посоха,
сумы, пищи или денег", как предписывали их принципы. Индивидуально они
соблюдали обет, но при коллективном рассмотрении их бедность "оставалась за
воротами монастыря", как сказал Григоровий

Конституция декретировала, что осужденные церковью и переданные
светским властям еретики должны понести заслуженное наказание. Если под
страхом смерти отступник заявит о своем желании вернуться к католической
вере, в качестве епитимьи ему следует назначить пожизненное тюремное
заключение. В какой бы части империи еретики не были разоблачены
инквизиторами или другими усердными католиками, гражданские власти обязаны
произвести арест указанных лиц и содержать их под надежной охраной до
отлучения от церкви, после чего они должны быть сожжены. То же наказание
предусматривалось для сочувствующих, виновных в укрывательстве и защите
еретиков. Беглецов надлежало разыскивать, а вернувшимся в лоно церкви из
ереси вменялось в обязанность выдавать и разоблачать их.
В императорской конституции содержались и еще более отвратительные
постановления. Фридрих II включил в нее положение, гласящее, что "грех
осквернения величия божественного сам по себе является более тяжким, чем
оскорбление достоинства человеческого, и Бог вымещает грехи отцов на их
детях. Чтобы последние не могли следовать отцам в грехах, потомков еретиков
до второго колена надлежит считать недостойными уважения и занятия любых
государственных постов - за исключением невинных детей, которые объявили об
отречении от своих отцов".