"Рафаэль Сабатини. Вечера с историком" - читать интересную книгу автора

произнесенными им святотатственными словами, дон Родриго несколько
мгновений стоял неподвижно в тупом изумлении, даже не пытаясь осознать
смысл происшедшего.
Монах откинул капюшон, глазам Родриго открылось ласковое, проникнутое
сочувствием, бесконечно грустное лицо Томаза де Торквемады. Грустью и
состраданием был также проникнут голос этого глубоко искреннего и святого
человека.
- Сын мой, мне сказали, что ты вероотступник. Однако, чтобы поверить в
такую невероятную для человека твоего происхождения вещь, я должен был
лично убедиться в этом. О, мой бедный сын, по чьему злому умыслу ты так
далеко отошел от пути истинного?
В чистых грустных глазах инквизитора блестели слезы. Его мягкий голос
дрожал от сострадания.
И тут ужас дона Родриго сменился гневом. Полным страстного упрека
жестом он указал на Изабеллу.
- Вот эта женщина заколдовала, одурачила и совратила меня! Она
устроила ловушку, в которую заманила меня, чтобы погубить.
- Верно, ловушку. Она получила мое согласие на это, чтобы испытать
твою веру, которая, как мне говорили, не тверда. Будь твое сердце свободно
от ереси, ты никогда бы не попал в эту ловушку. Если бы у тебя была крепкая
вера, сын мой, ничто не могло бы отвратить тебя от верности нашему
Спасителю.
- Господи! Молю тебя, услышь меня, Господи! - Родриго упал на колени,
подняв к небу сложенные в умоляющем жесте руки.
- Ты будешь услышан, сын мой. Святая Палата никого не осуждает, не
выслушав. Но на что ты можешь надеяться, взывая к Господу? Мне говорили,
что ты ведешь беспорядочную и тщеславную жизнь, и я страшился за тебя,
узнав, как широко ты открыл врата своей души злу. Но понимая, что годы и
разум часто исправляют и искупают грехи молодости, я надеялся и молился за
тебя. Но что ты станешь вероотступником, что твое супружество может быть
закреплено нечистыми узами иудаизма... О! - грустный голос прервался
рыданием, и Торквемада закрыл свое бледное лицо длинными, истощенными,
почти прозрачными руками.
- Молись теперь, дитя мое, о милости и силе, - призвал он. - Претерпи
небольшое предстоящее тебе мирское страдание во искупление своей ошибки, и
когда твое сердце будет полно раскаяния, ты получишь спасение от
Божественного милосердия, которое не имеет границ. Я буду молиться за тебя.
Больше я ничего не могу для тебя сделать. Уведите его.
6 февраля того же, 1481 года, Севилья стала свидетелем первого
аутодафе. Наказанию подверглись Диего де Сусан, другие заговорщики и дон
Родриго де Кордова. Торжественная церемония проводилась относительно
скромно, не с такой мрачной пышностью, как впоследствии. Но все основные
элементы уже присутствовали.
Впереди процессии шел монах - доминиканец, несущий зеленый крест
инквизиции, закутанный в траурное покрывало. За ним шли попарно члены
братства Святого Павла - мученика, монастырские служки Святой Палаты. Далее
босиком, со свечами в руках, шли осужденные, одетые в рубище кающихся
грешников, позорного желтого цвета.
Окруженные стражами с алебардами, они прошли по улице до кафедрального
собора, где мрачный Оеда отслужил мессу и прочитал проповедь. После этого