"Рафаэль Сабатини. Вечера с историком" - читать интересную книгу автора

опасностями, а посему предпочел отречься от всяческих обязательств, как это
заведено у правителей, достигших своих целей. Он либо вовсе игнорировал,
либо уклончиво и невразумительно отвечал на многочисленные напоминания
папского нунция, которому когда-то обещал насадить на Руси католичество.
Но вскоре он получил письмо от Сигизмунда, составленное в довольно
недвусмысленных выражениях. Король Польши писал, что Борис, по дошедшим до
него слухам, все еще жив и скрывается в Англии. К этому сообщению Сигизмунд
присовокупил весьма прозрачный намек: затея вновь посадить беглеца на
московский трон представляется ему очень заманчивой.
Угроза, заключенная в этом полном горькой иронии письме, заставила
Дмитрия осознать обязательства, принятые им на себя и прозорливо угаданные
Борисом Годуновым. Первым делом он разрешил возвести иезуитский храм в
священных стенах Кремля, чем вызвал великий скандал. Вскоре последовали и
другие поступки, свидетельствовавшие о том, что Дмитрий - вовсе не верный
сын православной церкви. Он пренебрегал народными молебнами и русскими
обычаями, окружал себя польскими католиками, которым раздавал высокие посты
и милости. Все это обижало и задевало россиян.
Кроме того, под рукой у интриганов всегда были люди, готовые поднять
смуту и настроить народ против Дмитрия. Злопамятные бояре скоро
заподозрили, что их, очевидно, обвели вокруг пальца. И первым в списке
обиженных стояло имя коварного предателя Шуйского, которому его вероломное
лжесвидетельство не принесло ожидаемых благ. Более всего он возмущался тем,
что его заклятый враг Басманов был теперь наделен властью, уступающей лишь
власти самого царя. Поднаторевший в интригах Шуйский взялся за дело, как
всегда, исподволь и втихомолку. Он подстрекал церковников; те, в свою
очередь, накручивали чернь, и вскоре под внешне спокойной поверхностью
начал закипать котел народного недовольства.
Взрыв произошел в мае следующего года, когда дочь пфальцграфа
Сандомирского Марина, избранница молодого царя, с большой помпой въехала в
Москву. Ослепительное шествие и последовавший за ним пир не вызвали
восторга у москвитян, увидевших, что их город отныне кишит польскими
еретиками.
18 мая 1606 года состоялось великолепное свадебное торжество. И тут
Шуйский запалил фитиль столь искусно подложенной им бомбы. Дмитрий
потребовал, чтобы перед стенами Москвы была возведена деревянная крепость.
Он хотел развлечь свою невесту во время свадебного празднества, но Шуйский
пустил слух, что крепость, якобы, будет использована для разрушения Москвы.
Свадебные игрища - лишь ширма. На самом деле спрятавшиеся в крепости поляки
сперва забросают город горящими головнями, а потом приступят к истреблению
его жителей и вырежут всех.
Этого оказалось достаточно. Горожане, и так уже доведенные до белого
каления, пришли в ярость. Они схватились за оружие и в ночь на 29 мая с
кличем: "Смерть еретику! Смерть самозванцу!" - устремились на штурм Кремля,
предводительствуемые архипредателем Шуйским.
Москвитяне ворвались во дворец и рекой хлынули по лестницам к царской
опочивальне, заколов по дороге верного Басманова, который с мечом в руке
преградил им путь, давая своему благодетелю возможность спастись бегством.
Царь выпрыгнул с балкона, рухнул с десятиметровой высоты, сломав ногу, и
теперь беспомощно лежал на земле. Он понимал, что враги прикончат его, как
только найдут. И ему не пришлось долго ждать.