"Алексей Рыжков. Ганимед-6 " - читать интересную книгу автора

- Да, они все надежные. Экипаж только недавно поступил на работу и был
тщательно проверен.
- Может, и правда случайность? - Буше устало усмехнулся. - Мы с тобой
становимся параноиками. Что с "Морфеусом"?
- Отлично. Система работает как часы.
- На время комиссии приостанови.
- Он хоть стоит того? Этот проект?
Буше хохотнул:
- А как же. Эти скоты вкалывают теперь в полтора раза больше. За те же
гроши! И даже не замечают этого. И хотя личная производительность упала на
двадцать процентов, общий объем производства вырос на восемнадцать!
- А у соседей?
- В Ганимеде-7 прирост только двенадцать процентов. Так что жди
прибавки, Хадсон.
Буше зевнул.
- Займись завтра Скотчем. Нужно распутать этот клубок.
- Мистер Буше. У меня в ближайшее время нет ни секунды свободной. И ни
одного человека, все заняты подготовкой к встрече комиссии.
- Да... да... Чертова комиссия. У меня тоже все дни расписаны по
минутам.
Надо проверить все боксы, украсить ворота и еще уйма дел! Ладно,
натрави на них этих своих кандидатов на "Фри Сквер". И еще. Про наши местные
дела ни одного слова не должно дойти до комиссии. Не хватало еще, чтоб
кто-нибудь из боссов узнал про наш с тобой бардак. Побег, взлом главного
шлюза, да нас сожрут живьем! - Буше с трудом поднялся. - Ладно. Уже половина
четвертого. Пора отдыхать. Не давай расслабиться этим ублюдкам. И, - Буше
снова сладко зевнул, - держи меня в курсе.

Хадсон вялой походкой шагал по коридорам здания СБ. Он страшно устал.
Сегодня с восьми утра до двух ночи он составлял план встречи и охраны
комиссии.
Потом дело о побеге. Хадсон зашел в помещение центрального пульта
управления.
Там дежурил его заместитель. Хадсон взглянул на мониторы камер ночного
видения.
- Спят?
- Скорее в коме. Наши парни здорово их отделали.
- Запусти-ка им "Морфеуса" в жесткой форме. Не хрен спать!
- Есть шеф!
Хадсон развернулся на каблуках и отправился в свою комнату. На завтра,
вернее, на сегодня у него была еще куча дел.

В камере номер три включился экран. Потом вдруг заморгали с
эпилептической частотой лампы освещения. Появился звук, и маленький куб
камеры стал походить на сумасшедшую музыкальную шкатулку. Дерганая музыка,
шипение и режущие ухо повизгивания. Даже сквозь закрытые веки яркий, бешеный
свет бил в сердцевину мозга, вызывал тошноту и головокружение. Какофония
звуков усиливала эффект. Стоило Фрэнку взглянуть на экран, и окружающее
перестало существовать. Расходящиеся концентрические круги втягивали его.
Растворяли в себе и в звуках.