"Отто Рюле. Борьба с фашизмом начинается с борьбы против большевизма " - читать интересную книгу автора

рабочих от духовного и физического рабства, его не беспокоили ложное
сознание в массах и их человеческое само-отчуждение. Вся проблема для него
сводилась только к проблеме власти. Как буржуа, он мыслил в категориях
прибыли или убытка, увеличения или уменьшения, кредита и дебита, и все его
похожие на бизнес расчеты имели дело только с внешними вещами: числом
членов, количеством голосов, мест в парламенте, властными позициями. Его
материализм - это буржуазный материализм, имеющий дело с механизмами, но не
с человеческими существами. Он неспособен в реальности мыслить в
общественно-исторических категориях. Парламент для него - это парламент,
абстрактная концепция в вакууме, имеющая одно и то же значение для всех
наций и во все времена. Конечно, он признает, что парламент проходит через
различные стадии, и он отмечает это в дискуссии, но он не учитывает
собственное признание в своей теории и практике. В своей про-парламентской
полемике он, когда не остается аргументов, прячется за
раннекапиталистические парламенты на восходящей стадии капитализма. А если
он и критикует старые парламенты, то только с позиции преимущества молодого
над давно устаревшим. Короче, политика для него - это искусство возможного.
Тогда как для рабочего политика - это искусство революции.

6

Остается разобрать ленинскую позицию по вопросу о компромиссах. В
период мировой войны германская социал-демократия продавалась буржуазии. Тем
не менее, в основном вопреки собственной воле, она унаследовала германскую
революцию. Это стало возможным, в значительной мере, благодаря помощи
России, которая внесла свой вклад в убиение германского движения Советов.
Власть попала в руки социал-демократии, но та не смогла ее использовать. Она
просто продолжила свою старую политику классового сотрудничества,
довольствуясь тем, что разделила с буржуазией власть над рабочими в период
реконструкции капитализма. Радикальные рабочие Германии ответили на это
предательство лозунгом: "Никаких компромиссов с контрреволюцией!". Это была
конкретная, особая ситуация, требовавшая четкого решения. Ленин, неспособный
понять реальное содержание происходившего, сделал их этого конкретного
специального вопроса всеобщую проблему. По-генеральски безапелляционно и с
непогрешимостью кардинала он попытался убедить ультралевых в том, что
компромиссы с политическими оппонентами при всех условиях - революционный
долг. Когда читаешь сегодня эти пассажи о компромиссах в памфлете Ленина,
приходит на ум сравнение ленинских замечаний 1920 г. с нынешней сталинской
политикой компромиссов. Нет ни одного смертного греха, с точки зрения
большевистской теории, который при Ленине не стал бы большевистской
реальностью.
По Ленину, ультралевые должны были согласиться с подписанием
Версальского мира. Однако коммунистическая партия, также в согласии с
Лениным, заключила компромисс и протестовала против Версальского договора и
сотрудничала с гитлеровцами. "Национал-большевизм", пропагандировавшийся в
Германии в 1919 г. "левым" Лауффенбергом, был, по мнению Ленина, "абсурдом,
который следовало выжечь каленым железом". Однако Радек и коммунистическая
партия - опять-таки в согласии с принципом Ленина - заключили компромисс с
германским нацизмом, протестовали против оккупации Рурского бассейна и
славили Шлагетера как национального героя. Лига Наций, по собственным словам