"Андрей Рытов. Рыцари пятого океана (про войну)" - читать интересную книгу авторабронеспинка, установленная им накануне вылета.
Летчики прониклись к Благовещенскому уважением. В их глазах он выглядел королем воздуха. Они увидели в нем не только распорядительного командира, но и отважного бойца, сразившего славу и гордость японской авиации. Вечером к нам прибыл представитель китайского командования. - Ай ка-ла-со, ай ка-ла-со, - прикладывая руку к сердцу, повторял он, имея в виду сбитого флагмана. Китаец вручил Благовещенскому какой-то подарок и шелковый цветастый халат. Надев его и подпоясавшись кушаком, Алексей Сергеевич прохаживался по комнате и шутливо говорил: - Ну, чем я теперь не мандарин, а? Бой явился внушительной демонстрацией возросшей мощи советской авиации. Мы собрали летчиков, обстоятельно поговорили по существу выполненного задания, отметили наиболее отличившихся. Будь это в другой обстановке, мы наверняка выпустили бы листовки, боевые листки. Но здесь такие вещи не рекомендовались. Ссылаясь на недомогание, Машкин снова уклонился от вылета. Машкин - не настоящая его фамилия, но будем называть его так, потому что в дальнейшем этот человек неузнаваемо изменился, стал хорошим бойцом... Благовещенский собрал летчиков и поставил вопрос прямо: - Что будем делать с Машкиным? Вы знаете, он и раньше не проявлял боевой активности. А однажды бросил товарища в бою, и тот погиб... Судите сами. Как скажете - так тому и быть. Руководить собранием Алексей Сергеевич поручил мне. Мы могли решить этот вопрос без всяких дебатов. Порядки, установленные своей \28\ властью вынести Машкину приговор, которого тот заслуживал. Но мы решили поступить по-другому. Важно было в дальнейшем начисто исключить подобные факты и." жизни нашего коллектива. Машкии сидел, низко опустив голову, не смея поднять глаз на своих товарищей и командиров. Лицо его побледнело. Время от времени он доставал из кармана платок и зачем-то вытирал сухой лоб. Тонкие губы были плотно сжаты. Кое-кто смотрел на него с состраданием, другие с брезгливостью. В последнее время многие не подавали ему руки. - Кто, товарищи, хочет выступить? - обратился я к летчикам. Желающие нашлись не сразу. Нелегко было говорить о человеке, с которым еще совсем недавно люди дружили, вместе учились, делили горе и радости волонтерской жизни в чужой стране. Наконец в задних рядах поднялась рука, и человек вышел вперед. Это был Иван Селезнев, один из лучших воздушных бойцов. - Машкина я знаю давно. Парень он вроде бы неплохой, компанейский. А вот, поди ты, на испытании кишка не выдержала. Трусоватость я замечал за ним с самого начала. Все почему-то старался спрятаться за спины других. Правда, в первые дни я и сам робел. Помню, однажды вернулся из боя-машина как решето. Здорово ее располосовали японцы. Посмотрелся в зеркало и не узнал себя. Губы искусаны, глаза ошалелые. Летчики заулыбались. - Ас вами, скажите, не было такого? - спросил Селезнев. - Тоже было. Ведь японцев-то каждый раз оказывалось в три, а то и в пять раз больше. Но потом мы взяли себя в руки и, видит бог, воюем не плохо. |
|
|