"Юрий Сергеевич Рытхеу. Самые красивые корабли (Повесть)" - читать интересную книгу автора

отсутствия здесь произошло что-то значительное.
Кукы еще потоптался немного в чоттагине, глядя, как Атык с женой
распаковывают полог и вешают его на деревянные подпорки. Он выспросил у
девочки имя и озабоченно произнес:
- Дитя надо записать в книгу. Так полагается по новым обычаям. А взамен
я дам большую красивую бумагу на всю жизнь. Это талисман советского
гражданина.
Атык и Юнэу краем уха слушали разговоры Кукы, переглядывались и
облегченно вздохнули, когда председатель нацсовета переступил порог, выразив
на прощание готовность помочь в любое время.
Юнэу развела в чоттагине костер и поставила варить еду. Потом разыскала
каменные жирники, растопила жир, засветила плошки, и ровное пламя озарило
полог. Старое жилище в Нымныме обрело прежний вид, а жизнь в тундре ушла в
прошлое, в то, чего уже нет.
Весь вечер заходили гости. Одни приносили кусок нерпятины, другие -
жир, третьи - отрезок лахтачьей кожи на подошвы. Вспоминали покойного
Гальмо, расспрашивали о тундровой жизни: как там оленьи стада перезимовали,
не было ли нападения волков, не посещали ли оленьи болезни животных. Атык
отвечал обстоятельно, а у самого на языке вертелось столько вопросов, что
прямо рот сох. Но он был приезжим, и рассказывать полагалось ему.
Уснула утомленная Тынэна, а в чоттагине все еще теплилось пламя в
каменной плошке.
Когда все разошлись, Юнэу постелила оленьи шкуры в пологе.
- Ты думаешь, правильно мы сделали, что приехали сюда? - спросил Атык,
ложась рядом с ней.
- Я уверена, - ответила Юнэу. - Разве не интересно жить, когда впереди
много нового?

4

Утром Тынэна сначала приоткрывала один глаз и, если тот удостоверялся,
что вставать стоит, что мир так же прекрасен, каким был оставлен вчера, она
вскакивала прямо на ноги.
- Ты меня пугаешь! - незлобиво ворчала Юнэу. - Будто куропатка из-под
снега взлетаешь.
Тынэна съедала несколько ломтиков прошлогоднего моржового мяса, пила
горячий чай из толстостенной, покрытой множеством трещин чашки и выбегала на
улицу.
Жизнь в прибрежном селении мало походила на тундровую. Вместо оленей
между ярангами бродило множество собак, мужчины отправлялись не к стаду, а в
торосистое море, подступавшее обломками льдин прямо к жилищам.
Среди всей этой новизны самыми интересными были деревянные дома -
школа, магазин, сельский клуб, в котором помещался и нацсовет, где за
школьной партой, поставленной вместо письменного стола, важно восседал Кукы.
Здесь он и выдал свидетельство о рождении, "советский талисман", как он
выразился. Небольшая заминка произошла, когда Кукы спросил, какого числа
родилась девочка.
- В те годы дни не считали, - сказал Атык.
- Это я и без тебя знаю, - строго заметил Кукы. - Но тут, -
председатель поставил синий короткий ноготь на белую бумагу, - надо