"Юрий Сергеевич Рытхеу. Голубые песцы (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Разрешите и мне от души вас поздравить, - сказала Майя и потянулась
к Тыплилыку.
Она поцеловала его в губы, мазнув чем-то жирным и холодным. Однако в её
глазах Тыплилык увидел такую искреннюю радость, что сам тут же притянул
девушку и крепко поцеловал.
- Большое спасибо, - сказал он.
- Смотри, робкий, а подарки собственными руками хватает, - шутливо
заметил Урэвтэгин.
Решетова ушла, и Тыплилык оделся в костюм из пьесы "Иркутская история".
На ноги натянул сапоги из другой пьесы. Урэвтэгин держал перед ним зеркало.
Но в осколок было видно только лицо - радостное, взволнованное.
- Видишь себя? - спросил Урэвтэгин.
- Одно лицо и то без ушей, - сказал стоящий рядом Цой.
- Пойдём к артистам, - предложил Урэвтэгин. - У них там шкаф с
большим зеркалом.
- Не стоит, - попытался отказаться Тыплилык, но Урэвтэгин уже открыл
дверь и тянул за рукав.
Разодетые артисты облачились в зимние пальто и шубы. Решетова
заворачивала в газету туфли на высоченных и тонких, как гвозди, каблуках.
- О! - сказал Гурьевский, оглядывая Тыплилыка. - Вас просто не
узнать! Красив! Статен! Вполне сценическая внешность. И лицо... Гамлета
можете сыграть!
- Без Беркута обошёлся, а Гамлет подавно ему ни к чему, - уверенно
сказал Урэвтэгин и подвёл Тыплилыка к зеркальному шкафу.
Действительно, ему необыкновенно шла кожаная куртка. Свежая рубашка
начальника облместпрома подчеркивала смуглоту кожи. "Матрена Ермиловна не
узнала бы в такой одежде", - подумал Тыплилык. Будто свежим летним ветром
пахнуло на него. Тыплилык вдруг увидел в зеркало, что он совсем ещё молодой
и нет у него никакой солидности ответственного работника. Перед ним стоял
обыкновенный молодой чукотский парень. И не было у него представительности
Михненко, мрачной недоступности в лице, как у районного прокурора Надирадзе.
Впервые в жизни полное отсутствие признаков начальственности обрадовало
Тыплилыка... Он ещё раз оглядел большую комнату, которую занимали артисты.
Рядом стоял Урэвтэгин, улыбался ему в зеркало... Решетова красила губы...
Заслуженный артист Гурьевский пластмассовой щёткой приглаживал жёсткие седые
волосы. Все они были просто товарищами. Много лет Тыплилык смотрел на людей,
мысленно деля их на вышестоящих, нижестоящих, на посетителей, просителей...
У него не было ни одного друга! Как же так? Он даже никогда об этом не
задумывался.
Праздничное шествие, держась за длинную верёвку, направилось в посёлок.
Ветер валил людей, но они всё шли и даже пытались петь. Ветер срывал с губ
звуки и относил далеко в тундру, рассыпая по простору, мешая с собственным
воем и визгом, но песня крепла и, как разгорающееся пламя, вырывалась из
хаоса пурги.
В клубе было тепло и уютно. Здание занесло снегом, замело даже окна.
Только подрагивание электрического света напоминало о бушующей пурге.
На ярко освещённой сцене стоял покрытый кумачом стол, а рядом трибуна с
графином.
За столом сидели Беркут и председатель поселкового Совета.
К ним поднялся Баштанов, и они стали о чём-то совещаться, заглядывая в