"Владимир Рыбин. Пять зорь войны " - читать интересную книгу автора

- Обыкновенно воюют.
- Ты радиву слушал?
- Некогда было. - Голос у сопровождающего пограничника усталый, почти
сонный.
- Некогда, - передразнивает дед. - Небось пообедать успел...
Он умолкает, увидев командиров, торопливо идет к крыльцу.
- Товарищ начальник заставы! Твое приказание выполнил!
Обнимая старика, Грач чувствует через гимнастерку холодную мокроту его
пиджака. Он ласково ведет его в свою канцелярию, наливает водки в солдатскую
кружку.
- Согрейтесь, дедушка.
И только тут, в желтом свете лампы, замечает под запавшим глазом деда
Ивана темный кровоподтек.
- Где это вы?
- Звезданул, аж светло стало.
- Кто?
- Да сигуранца ж, солдат ихний. Пошел я лодки глядеть, а он мне и
заехал.
- Какие лодки?
- Всякие, их там в камышах штук сорок.
- Вы не ошиблись?
- Что я, в лодках не понимаю? - обижается дед. - Потому и торопился,
что понял: десант собирают.
- А как с батареей?
- Да в Тульче она, прямо в городском парке стоит. Это мне рыбак
знакомый сказал. Почитай, два года не виделись...
Когда за дедом закрылась дверь, Грач принялся раскладывать на столе
карту, всю в синих жилках проток.
- "Язык" нужен. Этой же ночью.
И решительно поднял телефонную трубку:
- Хайрулина ко мне! Быстро!..
Час спустя, он стоит в камышах, едва не черпая голенищами воду, и
смотрит, как растворяется в темноте силуэт маленького рыбачьего каюка. Грач
знает, что в сорока метрах от берега тихая река свивается в струю и
стремительно мчится к невидимой в этот час одинокой вербе на том берегу. За
вербой струя бьет в дернину чужого берега. Но если загодя сойти со струи, то
можно вплотную прижаться к камышам, а потом, прикрываясь ими, пройти против
течения те полтораста метров, которые оставались до заросшего камышом устья
ерика, что дугой уходит а чужие болотины. Ериком надо было проплыть
полкилометра, спрятать лодку, пересечь плавни по колено в воде, затем
проползти лугом и подобраться к одинокому шалашу, где, как засекли наши
наблюдатели, находится вражеский пост.
- Слишком мудрено, - говорил Сенько, когда Грач излагал ему этот
план. - Заблудятся в темноте.
Он и сам знает, что нелегко. Зато этот болотистый берег фашисты считают
безопасным, здесь не свербят ракеты, нет ни пулеметных гнезд, ни частых
постов. Здесь по ночам всегда тихо, а днем лишь один раз проплывает ериком
лодка, сменяя солдат...
Грач лежит на влажном от росы плаще возле пулемета, выдвинутого сюда на
случай прикрытия, глядит неотрывно в черноту под звездами.