"Владимир Рыбин. На войне чудес не бывает (Искатель N 2 1985)" - читать интересную книгу автора

длинные шеи, испуганно смотрели на него. Двое держали за руки бледного,
совершенно белого как полотно Пауля. Автомат валялся у его ног. Мальчишка
дрожал и все отпихивал ногой автомат.
- ...У вас есть только один выход: немедленно вывесить белый флаг,
немедленно...
Голос не убеждал, а торопил, в нем чувствовалась тревога, и Штробель
ясно понимал это. Значит, там что-то изменилось, значит, надо спешить.
Он переводил взгляд с одного лица на другое, искал Грабер- та. Но его
нигде не было. Потом догадался глянуть себе под ноги и увидел большие,
мутные от боли, затягивающиеся пеленой беспамятства глаза фельдфебеля:
Значит, и он тоже? Значит, Пауль стрелял по ним обоим? Или всего скорей по
кому-то одному стрелял, а попал в обоих? Разбираться было некогда. Боясь
снова потерять сознание, он глотнул воздуха и выкрикнул:
- Франц!.. Вывесь белый флаг!..
- А где его взять? - отозвался Франц.
- Рубашку... вывешивай! Быстро!..
Муть заливала двор, словно снова наступала ночь, и лица ребят странно
смещались, наползая одно на другое.
- Алоиз! Принимай командование!.. Построить всех. Выходить наружу... с
белым флагом. Оружие складывать у выхода!..

Сдвинув в сторону горшки с цветами, Тимонин рассматривал белое поле,
замок, склон, уходящий к реке, хорошо видный отсюда, с НП. Тихо было вокруг,
только далеко-далеко звенел неразборчивый голос старшего лейтенанта
Карманова да откуда-то из-за домов доносились еле слышные выкрики инвалида.
Все команды были отданы, все роли распределены, и теперь оставалось
только ждать. Бледная заря растекалась все шире, розовела над лесом, вот-вот
готовая вытолкнуть красный шар солнца. Небо было совершенно чистым, без
облачка, и Тимонин внимательно оглядывал горизонт, боясь прозевать момент,
когда появятся самолеты. Бояться было нечего: если он проглядит, то другие
наверняка увидят - десятки глаз следили за небом - и без дополнительной
команды просигналят самолетам. Во все ракетницы, какие имелись в батальоне,
были заложены красные ракеты, чтобы указать цель. Но он все глядел и
волновался. Сколько прилетит самолетов? Сколько будет заходов? Этого он не
знал и беспокоился, как бы не промедлили славяне, как бы не поспешили и не
сунулись в проломы раньше времени.
- Ждем, ждем, а прилетит один самолет и сбросит листовки. Вот будет
номер! - послышался сзади голос сержанта Поспелова, разговаривавшего, как
видно, с телефонистом.
Поспелов был ординарцем, но его все в батальоне называли адъютантом, и
он вел себя соответствующе бесцеремонно.
- Один раз нам уже прислали "подкрепление". Почему бы и теперь такое
же...
Тимонин сердито двинул горшок с цветком, и сержант каким-то своим
чутьем загадал недовольство начальства, замолчал. Но мысль, зароненная им,
теперь не давала Тимонину покоя. А что, очень даже может быть... А этот
говорун Карманов уже объявил о бомбежке. Вот будет смеху, когда мы без
бомбежки начнем прыгать под стенами. Смех сквозь слезы Поскольку тогда-то уж
наверняка гитлерюгенды начнут отбиваться по-настоящему. Это только так
говорится - подростки, а на самом деле - безжалостные звереныши, не