"Владимир Рыбин. Трое суток норд-оста (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Они постояли у киоска возле морского вокзала и пошли вверх по улице,
обсаженной с обеих сторон аккуратными топольками.
- Я всегда считал: миром правит случай, - заговорил Головкин. - Иди
через бурелом вероятностей - обязательно встретишь счастливый случай...
Как раз в этот момент над ними что-то зашуршало, и, порхнув
листочками, словно крылышками, на тротуар легла тонкая книжица. Друзья
подняли головы и увидели в окне второго этажа симпатичную девушку с узлом
темных волос на голове.
- Вы... извините, - сказала девушка и покраснела. - Это братишка
выкинул. Такой глупый.
- Баловник? - быстро поинтересовался Головкин.
- Он большой, только глупый.
- Бывает.
- Вы ее положите в сторонку, я сейчас выйду.
Рядом с девушкой показался крепкий парень с широкоскулой улыбкой.
- Не выйдет она, у нее нога болит, - сказал парень.
- Тогда ты выходи.
- У меня тоже нога болит.
- Эпидемия?
Парень еще больше заулыбался и подмигнул.
- А вы не могли бы занести? Под арку направо, второй этаж, десятая
квартира.
- Пожалуйста, если сестра попросит.
Девушка еще больше покраснела и спряталась в окне.
- Вот видишь? Придется тебе на одной ноге...
- Я зайду, - сказал вдруг Соловьев, поднимая книжку.
В подъезде слабо пахло одеколоном. Улыбаясь от непонятного волнения,
он взбежал на второй этаж, мгновение в нерешительности постоял у двери и
коротко позвонил. Дверь сразу открылась. За порогом стоял худощавый, чуть
сутуловатый парень в ярко расцвеченной рубашке.
- Прошу к нашему шалашу!
Соловьев шагнул и остановился в светлом проеме двери. Перед ним
стояла та самая девушка. У ее ног лежал солнечный квадрат, по которому
ползали тени от ветвей за окном.
- Ну зачем же, - растерянно сказала она. - Это все братик выдумал.
Такой глупый...
Парень вбежал в комнату, подтолкнул стоявшую неподвижно девушку.
- Веру-унчик! Здесь тебе не музей - гостей улыбками кормить. - И
повернулся к Соловьеву. - Она экскурсоводом работает. На людях вроде, а
все не привыкнет. Дрожит перед мужиком, как перед Змеем Горынычем...
Верите ли: в этой келье вы первый. Сюда, как в женский монастырь, мужчины
не ходят...
Несмотря на полную неопытность в таких делах, Соловьев подумал, что
здесь и в самом деле не место мужчине. Комната была маленькая и
необыкновенно чистая, аккуратная. Скромный столик с зеркальцем и всякими
баночками-флакончиками, белая гладенькая кровать с кружевной накидкой на
подушке, небольшой шкафчик возле кровати и еще один шкаф, полный книг за
стеклянными дверцами...
- Чистюля! - сказал парень с двойственным оттенком в голосе - то ли
пренебрежительно, то ли доброжелательно - и кивнул на другую, раскрытую