"Владимир Рыбин. Дверь в иной мир (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

перед глазами решетка арматуры, в которой скользила капсула лифта. Отсюда
хорошо был виден весь Космический центр - это очередное восьмое чудо
света, - державшийся на конце круто изогнувшейся черточки Трубы.
Космический научный центр походил на велосипедное колесо. Такое
миниатюрное издали, это <колесико> имело восьмикилометровый диаметр. Во
внешнем обводе располагалась магнитная система главного ускорителя. Спицы
были соединительными тоннелями, а массивный шар на месте ступицы - целым
небоскребом, в котором размещались лаборатории.
- Все еще сомневаешься? - спросил Бритт, когда изнуряющая тяжесть
ускорения отпустила их.
- Все сомневаюсь.
Бритт усмехнулся и стал смотреть на звезды, горевшие, казалось,
совсем рядом. Потом снова навалилась тяжесть, тяжесть торможения, и они
молчали до самого Космического городка. Выбравшись из герметической
кабины, сразу же пересели в небольшой двухместный вагончик, старательно
привязались, чтобы ненароком не выпасть на поворотах, - в условиях
невесомости тоже можно было набить себе шишек, - и помчались по длинным
коридорам и соединительным тоннелям.
Центральный пульт управления ускорителем размещался в небольшом
овальном помещении, одну стену которого целиком занимал блеклый экран,
напоминавший отгороженное невидимой пленкой пространство, заполненное
густым туманом. Перед экраном полукольцом стояло несколько кресел с
разноцветными клавишами на подлокотниках. По существу, это был пульт
управления электронным сверхмозгом, системой, контролировавшей работу
ускорителя.
Оживленный предстоящим опытом, Бритт метался от переборки к переборке
и непрерывно балагурил:
- Давай, давай присутствуй. Хорошо, что есть кресла. А то ведь тут
можно и вовсе без них. Система отлично обошлась бы даже и без нас с тобой,
ей только прикажи... Чего ты такой беспокойный? Сидел бы дома со своей
Мартой. Как она там? Я уже год обещаю ей букет из марсианских оранжерей.
Вот закончу это дело и полечу на Марс. Так и передай...
Словно ненароком он наткнулся на кресло, в котором сидел Андреев,
охая, склонился и незаметно отключил кресло от системы управления.
- Вот теперь начнем, - засмеялся Бритт, перебрался на свое место и
затих там, совсем скрытый высокой спинкой.
Электронная система и верно могла самостоятельно провести любой опыт.
Она хорошо <знала>, чего хотят ученые, все представлявшее интерес
фотографировала и тут же с необходимыми увеличением и замедлением
показывала на экране. И, как в объемном кино, проходили перед
исследователями процессы рождения и умирания микрочастиц.
Всякий раз, когда исчезал туман в глубине экрана и яркими звездами
вспыхивало черное пространство, Андреев чувствовал странный озноб. Он
никак не мог научиться бесстрастно, без первобытной жути в душе смотреть
на эту картину неведомых катаклизмов. Неподвижные голограммы его обычно не
волновали, но то, что показывала электронная система, учитывавшая
способности человеческого восприятия, это не только утоляло научный
интерес, это тревожило. Чужое, показанное как свое, наводило на
размышления о неизвестных тайнах мироздания, скрытых в микромире, о
многослойности пространств. И сказка Серой планеты о существах, пришедших