"Святослав Юрьевич Рыбас. Русский крест " - читать интересную книгу автора

- Она действительно торговала с турками? - спросил Флок, прищурившись.
Петухов пожал плечами.
- Андрей Герасимович, какая же нас ждет катастрофа! - продолжал Флок. -
Вы говорите: Россия, империя! Но зачем?
Петухов ничего такого не говорил, он только мрачно таращился на
действительного статского советника, думая, что чертовы немцы хоть и служат
империи два века, а не отвыкли задавать дурацкие вопросы.
- И никто не знает - зачем! - уверил Флок. - Англичане - те купцы и
мореплаватели, немцы - купцы и солдаты, французы тоже патриоты, своего не
упустят. И всякая страна, даже самая маленькая и слабая, утверждает среди
других народов свой флаг. А Россия?
- Что Россия? - не выдержал Петухов. - Тыща лет России!
- А почему у нас такое неодобрение всему, что несет отпечаток русской
национальной идеи? - спросил Флок.
- Ну это не вопрос, - ответил Петухов. - Национальная идея - это
крепкое государство, которому надо приносить жертвы... Эта молодая дама
вправду продавала уголь туркам! Ей национальная идея, русская или турецкая,
ни к чему. И нашим господам промышленникам, которые все на словах - Козьмы
Минины, национальная идея требуется тогда, когда припер иноземный купец.
- Да, да! - воскликнул Флок. - Именно! В этом наша трагедия. И все они
погибнут бесславно.
- Будем исполнять долг, авось кто-нибудь спасется, - сказал Петухов.


* * *

Среди ада новороссийской эвакуации Нина Григорова почувствовала
постыдное счастье. Господь снова послал ей Симона, и теперь ей было
обеспечено место на "Вальдеке Руссо". Французский крейсер лежал темным
утюгом возле Южного мола рядом с английским и итальянским крейсерами и
поджарыми американскими миноносцами.
Она не хотела думать, что будет с теми, кто не попадет на корабли. Все
кончено, тысячелетняя Россия распалась. Какое Нине дело до этих несчастных,
в страхе несущихся по улицам к пристани, до всех этих казаков с обозами и
семьями, черкесов Дикой дивизии, распустившим свое зеленое знамя, будто
Аллах мог подарить им сейчас пароход, до калмыков с кибитками и даже до
офицеров-добровольцев, с которыми она прошла сестрой милосердия страшный
Ледяной поход? Нет больше ни добровольцев, ни Вооруженных сил Юга России.
Есть только серое море и беженцы.
Нина зачарованно смотрела между голов английских солдат, как по берегу
моряки катят бочки и тащат мешки. В ней просыпалась хозяйка, мысленно
завладевала всеми складами, которые наверняка здесь пропадут. Она
повернулась к Симону и страстно взмолилась, чтобы он позволил ей взять на
крейсер хоть малую толику от остающегося добра.
Он засмеялся:
- Ты неисправима!
Неподалеку кто-то закричал, прорываясь сквозь английское оцепление, и
вдруг захлебнулся.
- Но что тебе стоит?! - воскликнула она, не замечая толпы разгоряченных
людей. - Смотри, они увозят даже ржавый хлам! - Матросы грузили в качающуюся