"Святослав Юрьевич Рыбас. Гибель постороннего" - читать интересную книгу автора

- М-меня в прошлом году называли заместителем по диким отрядам. Вот где
бичи! Д-да нет, это не шабашники. Это студенты. Набегался я за ними как
собака! Они вправду дичают, вкалывают на пупок, "сухого" закона нет,
дисциплины никакой, - абы денег побольше урвать. М-мало, что объекты у нас
перехватывают, - человеческие жертвы у них, А относят на наш счет. Нам из
центрального штаба втыки давали, боже ты мой!
Акимов улыбался.
- Т-ты чего? - не понял Стороженко.
- Парнишку все-таки устроим. И в такой отряд, чтобы понял, зачем едут
студенты. Сделаешь?
- А он придет?
- Придет.
Послышался шлепок ладони в дверь, потом - голос Васильева:
- Бутылка - и готово!
- А л-лозунги?
Смахнув с пиджака дождевые капли, Васильев полез в карман.
- Завтра, Евгений, будут твои лозунги, - сказал он. - В двенадцать
утра. Я с художником Бабкиным трудовое соглашение заключил, все продумал.
То, что надо рабочему классу!
Васильев вытащил большой черно-красный платок и вытер лицо.
- Какие лозунги? - сухо спросил Акимов.
- "Мы с собой привезли на сибирскую землю десять тысяч горячих сердец!"
- продекламировал Васильев. - "Пусть третий трудовой семестр станет нашим
гражданским зачетом!" Неплохо, старик?
- Неплохо, - облегченно вздохнул Стороженко. - Мы же ему текст забыли
дать.
- То-то и оно, - согласился Акимов.
Хотя ему не нравился вялый несобранный Васильев и фамильярное обращение
"старик", он по-товарищески попросил его:
- Извини, но придется изменить. Лучше быть точными и деловитыми. А это
вся эмоциональность, она может создать впечатление, что отряды и выезд на
картошку одно и то же. Перемени текст. Первое, "Даешь Сибирь!" А второй -
"Н-ский студенческий строительный отряд - 10 тысяч бойцов".
- Но я здесь второе лето, - возразил Васильев.
- Действуй, Гена, - сказал Акимов.

Вечером в гостинице дежурная по этажу, вяжущая на спицах что-то
голубое, протянула ключ Акимову и сказала:
- Вас ждут.
Она взглянула поверх очков в сторону холла, поджав бесцветные губы.
В кресле дремал паренек. Его бороденка под ярким светом была почти
незаметна. Акимов тронул его за плечо. Тот открыл глаза и быстро вскочил.
- Обедал? - спросил Акимов.
- Ага, обедал. Дождь прошел?
- Ну идем.
Его звали Гриша Бегишев. С мокрой после мытья в душе головой, в
акимовской зеленой куртке, он сидел на диване и тянул из стакана горячий
чай.
- Отец мой - фотограф, а мать на телефонной станции работает. Они меня
не любят. И бабка не любит. Она в Жданове, на Азовском море. Жадная старуха.