"Святослав Юрьевич Рыбас. На колесах" - читать интересную книгу автора

Прежде Никифорова мало занимало, почему он делает так, а не иначе. Если
бы он, Никифоров, был гением, талантом - да куда там талантом, просто
сильным организатором, - тогда можно было бы решить, мол, все дано от бога,
от природы. Однако природа была к нему не больно щедрой, скорее даже
скудной, не наградила ни выносливостью, ни сильной волей, ни ярким даром, а
то, чем он располагал, в лучшем случае называлось средними способностями.
Девять из десяти на его месте делали бы то же самое: строили, собирали
кадры, боялись ошибиться, оберегали свое честное имя. Он был нормальным - в
этом, наверное, и заключался его дар.
Он никогда не думал, что способен сказать старому человеку "ты вор".
Отослал комплектовщицу и остался с Губочевым наедине.
- Иван Спиридонович, как же по-другому? Теперь я не могу вам доверять.
- Ну, вывез ветровое стекло, - спокойно признался Губочев. - Дочка в
институт поступает. Попросили.
- Ты серьезно? - спросил Никифоров. - Как у тебя рука поднялась?
- Так и поднялась. В общем, спер я это стекло ради собственного дитя.
Отпираться не собираюсь.
- Хоть бы отпирался для приличия.
- Я думал, вы с Журковым меня поймете. А стоимость я возмещу. Мы делаем
одно дело... Доверять должны. Будто в одной семье.
- Но ты же украл, Иван Спиридонович! - крикнул Никифоров. - Как я могу
тебе доверять? Что тебе мешает завтра вывезти целый контейнер с запчастями?
Закон тебе не писан, страха не знаешь.
- А совесть? - мрачно спросил Губочев. - До сих пор я распоряжался
вещами и поценнее стекла, а вроде остался честным.
- Неужели не видишь разницу? Ты для себя злоупотребил. Для своей шкуры.
- Так и вы, Александр Константинович, для себя злоупотребляете. Это
ведь как поглядеть. Вот возил я на заводы разные подарки, в первую очередь
ради вас. Чтобы вы были на хорошем счету. Однако вы честный человек. Не
спорю. Мы ведь с вами православные люди: совесть для нас - это совесть...
Никифоров не нашелся, что ответить на странное противопоставление
совести и нормы и, подтвердив решение опечатывать склад, ушел.
Приемная оказалась закрытой, а своего ключа у Никифорова не было.
Журкова и Иванченко тоже не было на месте. Он направился в столовую, думая,
что, может быть, Иванченко удалось привезти мастера и сейчас все толкутся
возле холодильников.
"С чего я так устал?" - спросил он себя.
В столовой было солнечно. Светились голые дюралевые стеллажи, у кассы
стояли проволочные ящики с бутылками кефира и лоток с пирогами. А людей было
мало, своих - почти никого. Нет, вон там у раскрытого окна секретарша Вера
откусывала пирог, и ветерок шевелил ее волосы. Она поманила Никифорова
ключами. Он собрался ей напомнить, что перерыв еще не начался, но говорить
было бесполезно.
- Иванченко не приехал?
- Не видела... Там телефонограмма из горсовета, - вспомнила она, когда
Никифоров уже отвернулся.
Он постоял в очереди, купил кефира и пирогов. Над кассой висело
предупреждение: работники центра обслуживаются вне очереди. И раздатчица
улыбнулась.
- Александр Константинович, ну что вы!