"Святослав Юрьевич Рыбас. На колесах" - читать интересную книгу автора

Домой приехали с горящими фарами. Небо еще оставалось светлым, но луна
уже сделалась яркой, и показались большие звезды.
Полосы электрического света скользнули по бордюру, прошли по серой
граве запущенного газона и остановились на дощатых воротах. Яблоня под
светящимся окном была разделена четкой линией домашнего света и темнотой
сумерек.
Никифоров открыл ворота, Иванченко пересел за руль и загнал машину во
двор. Фары погасли, хлопнули дверцы. Журков и Иванченко вышли. Пахло
свежеполитым огородом. Шелестели деревья, где-то близко застрекотал сверчок.
Никифоров поднялся на веранду, открыл дверь. Щелкнул выключатель, от фигур
Журкова и Иванченко упали длинные тени.
- Лена, у нас гости! - громко сказал Никифоров. - Встречай!
Журков и Иванченко тоже поднялись на веранду, смотрели на хозяина
вопросительно и с некоторым смущением. Слышался телевизор, из дома никто не
выходил.
- Лена! - снова позвал Никифоров.
Жена вышла в коридор, позевывая, в брюках и накинутой на плечи кофте,
несколько секунд глядела на них и сказала:
- Задремала... Вы, небось, голодные?
У нее была полная крепкая фигура, мягкое, очень спокойное лицо.
- Да чего нас кормить! - торопливо сказал Иванченко - Мы на минуту.
- Лена, принимай гостей! - повторил Никифоров.
Она неожиданно улыбнулась:
- Ну и я выпью рюмочку?
- Ради бога, - ответил Никифоров. - Мы пока умоемся.
Он открыл одну из двух одинаковых дверей, находившихся справа в
коридоре, возле узкой деревянной лестницы, ведущей в мезонин, кивнул Журкову
и Иванченко, а сам поднялся наверх. Сын с тещей смотрели телевизор. Мария
Макаровна повернулась на его шаги, поправила раздвинутые полы халата; он
поздоровался, и она ответила.
- Василий! - позвал Никифоров. Мальчик быстро повернулся и тут же снова
уставился в телевизор, сказав хрипловатым голосом:
- Я смотрю свое кино!
- Ты плохо выглядишь, Александр, - с обычным доброжелательно-волевым
выражением сказала Мария Макаровна. - На тебе лица нет.
- Вы всегда преувеличиваете, - ответил Никифоров и погладил сына по
голове, ощущая под рукой перекошенные от послеродовой травмы кости маленькой
головы.
- Ты мыл руки? - спросила теща.
Он еще раз погладил сына и спустился вниз.
После каждой встречи с Марией Макаровной Никифоров испытывал
раздражение и неловкость оттого, что не может перебороть этого раздражения.
Она никогда не была замужем, не знала, что такое мужчина в доме, и после
замужества дочери не могла привыкнуть к своему второстепенному положению. Ее
любовь к Лене была деспотичной, но со временем как-то притерлись, свыклись,
открытые ссоры уже утомили всех.
Лена познакомилась с Никифоровым в Тольятти. Ему было двадцать семь
лет, он чувствовал себя почти студентом: много интересного обещалось
впереди. Знакомство с девушкой из студенческого строительного отряда было