"Владимир Рыбаков. Тавро " - читать интересную книгу автора

побольше денег и уехать на несколько дней с Бриджит к морю. На заводе во
время обеда он был настолько поглощен своей мечтой, что не сразу сообразил:
услышанное им только что - совершенно необычайно! Он верно ослышался!
Сидевшие вокруг него рабочие ворчали, что забастовка им совершенно не нужна.
- Чтоб ее черт побрал. Надоело. Я плачу в рассрочку в трех местах, моя
буржуйка вопит, что никак не укупориваем дырищ в бюджете, да и до отпуска не
так далеко. Бастовали ведь не так давно. Зарплату нам повысили. Так чего же?
А? Я вас спрашиваю?
- Ладно, ладно, не ори. Сами понимаем. Не больше, чем тебе нужна нам
эта забастовка.
- Слушайте, чего глотку драть, ничего не попишешь, придется бастовать.
- Ладно. Чего об этом говорить... Ты на каких лошадей сегодня
поставишь? Мальцев вмешался:
- Простите, я что-то никак не пойму: кто бастует? когда? и почему вы
недовольны? Забастовка же дело добровольное: кто хочет - бастует, кто не
хочет - работает! Разве не так?
Громкий смех был ему ответом.
Мальцев почесал в затылке и в овладевшей им беспокойной озадаченности
пошел в цех. Там шла размеренная работа. Ему оставалось пожать плечами и
уйти в мир податливого железа. Только к концу дня замаячили перед машинами
пьяные от вина или от избытка сил какие-то люди. Но они находились как бы на
ничейной земле.
Когда Мальцев вышел за ворота, над его головой медленно и душно
собирался уже летний дождь. Усталость спокойно давила на плечи, давала
уверенность в завтрашнем дне. Вот я - твоя плата за зарплату! Мальцев
ласково улыбнулся. Улицы, по которым он шел, кишели магазинами и людьми, и
все было нагружено добром.
Здесь сполна платили за усталость, и, в сущности, можно было
постараться понять, почему этот народ хотел и добивался, чтобы платили и за
усталость.
В кармане у него вновь теснились деньги. Чтобы сполна осознать радость
своего трудового утомления, он стал переводить свою зарплату на рубли. В
Союзе ему нужно было три-четыре месяца, чтобы столько получить.
Мальцев пошел первый раз в жизни на завод еще совсем сопляком. Потел,
как раб, ждущий вольной. Ему с теплотой сказали:
- Сколько годов тебе?
- Пятнадцать.
- Вот. Так слушай и запоминай. Мы все умеем вкалывать. Но - нельзя.
Понимаешь? Если наработаешь больше, чем Бог велел, сразу же расценки снизят.
Понял? И тогда всему цеху плохо будет. Так что иди и гуляй поболее.
Мальцев слушал, но не понял и не запомнил. Так что свершилось через
определенное время неизбежное: руки спокойно поймали его за шиворот и сапоги
с нарастающей, но крепко сдерживаемой злобой - это был урок, а не
наказание - намяли ему зад и бока.
- Дуралей ты, раз русского языка не понимаешь, раз старших не
слушаешься! В башку через башку не дошло, авось через жопу дойдет. Но мы
тебе все-таки еще раз в ухи поясним. Ты знаешь, что сделал со своими ста
шестьюдесятью процентами выработки? Не знаешь? Мне, к примеру, за каждую
трехлямундию давали девять копеек, теперь будут давать семь. Вот что ты
сделал, чертов сын! Ты знаешь, сколько нам теперь, чтоб выколотить ту же