"Вячеслав Рыбаков. Кружась в поисках смысла" - читать интересную книгу автора

высоких целей, ориентированных на других людей, в конечном
счете - на общество. Если пропадала эта более далекая
ориентация, поведение работающего на земле человека раньше или
позже становилось неадекватным. Отношению к орудию как к
конечной цели разрывало связи управления и орудие выходило
из-под контроля, наказывало "неблагодарностью", сколь бы
заботливым, сколь бы этичным по отношению непосредственно к нему
не оставалось поведение человека. В отличие от бога земля
никогда не могла занять статус конечного смысла бытия. Обработка
земли только ради самой земли невозможна. Окончательный
"сдвиг на цель", о котором сейчас много говорят
психологи - то есть превращение деятельности по обретению
средств для следующей деятельности в самоцель - здесь
просто немыслим. Земля есть непрерывный процесс, требующий
непрерывной регулировки, и если регулировка становится хотя бы
на каком-то этапе противоестественной, земля продолжает свое
дело, продолжает приносить плоды, но - горькие.
Дуализм "цель - средство", присущий земле,
обязательно требует для эффективного управления включения в
число учитываемых факторов дальнейших целей, а также
важнейшей категории "будущего", без которой вполне
обходится жесткое управление простыми орудиями. Причем
опять-таки двойного будущего: будущего состояния орудия,
возникающего в процессе управления (забота о земле посредством
своей деятельности) и будущего состояния людей (забота о себе и
ближних посредством плодов земли).
Бог (или иная подобная идея) всегда важнее ближних и,
следовательно, при возникновении конфликта их интересов этически
разрешенное поведение может оказаться антигуманным; ближние в
целом всегда важнее земли, и, следовательно, формируемое землей
мировоззрение совокупность ближних ставит выше орудия, отводя
ему чрезвычайно важное, но все же подчиненное место. Ближние как
непосредственная и конечная цель бытия воспитывают, как правило,
чисто духовные и совершенно невооруженные, проповеднически
непрактичные, зачастую даже жертвенные, разрушительные для
"я" способы реализации этики. Этическое же орудие как
воспитатель уникально: оно и прагматично, и человечно
одновременно.
Легко убедиться, что все сказанное как об этическом орудии о
земле верно и в отношении другой великой машины, созданной уже
общественным развитием - в отношении государства.
Чрезвычайно существенно, однако, то, что, хотя закономерности
работы на земле и на государстве совпадают, попытки отладить
управление тем и другим этическими орудиями приводят к
возникновению весьма различных структур сознания и стереотипов
их поведенческой реализации. Работающие на земле люди легко
понимают (это не значит, конечно, что они тем самым застрахованы
от конфликтов между собой) друг друга, и работающие на
государстве люди легко понимают (хотя тоже зачастую враждуют)
друг друга - но нащупать основу для контакта между теми и