"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

В свое время можно будет на него опереться. Ведь вот, хотел или не хотел
Богдан, а все же это он, митрополит, так расставил западни, что не угодить
в них гетман был не в силах. Небось, подписал все универсалы... - И, чтобы
показать независимость свою, свободное обхождение с гетманом, генеральный
писарь сказал с усмешкой:
- Замешкались мы тут, гетман, а пани Елена уже не знает, что и
подумать там, в Чигирине.
Хмельницкий встрепенулся. Пристально посмотрел на Выговского. Решил:
правда, пора в Чигирин. Перед глазами возникло лицо Елены.


...Смеркалось. Есаул Лисовец стоял на крыльце. Рядом Пшеничный держал
в руках гетманские универсалы. Лисовец скороговоркой объявлял:
- Монастырю Флора и Лавра гетманский универсал на послушенство.
Подошел монах, протянул руку. Пшеничный ткнул ему универсал. Лисовец
вызывал дальше:
- Шляхтичу Себастиану Снятинскому универсал гетмана о
неприкосновенности особы...
Поодаль толпились любопытные.
- Что раздают? - спросил кто-то сзади.
Ему насмешливо ответили из толпы:
- Землю.
Спрашивавший стал пробираться поближе. В толпе смеялись. Потом
замолчали, слушали внимательно.
- Шляхтичу Сигизмунду Красовскому универсал гетмана про послушенство.
- Мещанину Федору Ткачуку универсал гетмана про послушенство...
Брали гетманские универсалы, прятали глубоко за пазуху, торопливо
протискивались через толпу, пряча глаза, точно несли краденое.
- Не бойтесь, не отберем! - сказал кто-то.
- Отберем! - возразил казак в жупане.
Уже совсем стемнело, когда есаул Лисовец закончил раздачу
универсалов.
На рассвете гетман, в сопровождении четырех сотен казаков, выехал в
Чигирин.


5

Канцлер Оссолинский собрал в своем дворце, как он сам шутливо
выражался, маленький сейм. Обещал королю уломать спесивую шляхту. Шла речь
об объединении всех военных сил под одной рукой.
В просторном, большом кабинете канцлера жарко. За окнами снег, а
здесь в бочках зеленеют лимоны, и нежные цветы в низеньких горшочках
удивленно глядят сквозь высокие венецианские окна на покрытые снегом
газоны парка. За круглым черного дерева столом сидели: маленький желчный
князь Иеремия Вишневецкий, пышноусый Станислав Потоцкий, князь Доминик
Заславский, князь Четвертинский, Конецпольский и бледный, усталый киевский
воевода Адам Кисель, единственный православный сенатор среди
присутствовавших. Чуть поодаль, на мягкой софе, прислонившись к стене,
завешенной персидским ковром, сидели маршалок короля Тикоцинский и