"Илья Рясной. Дурдом" - читать интересную книгу автора

подумать!) парочка театралов, таких, как я, - людей, здесь ненужных и
никому неинтересных.
Когда ползарплаты тратишь на театральные билеты, ничего
удивительного, что через некоторое время начинаешь узнавать таких же
завсегдатаев подобных сборищ. Некоторых я уже заметил. Вот, например, эти
двое - за последние годы они мне так примелькались. Я даже знаю фамилии и
имена этих господ - Геннадий Горючий и Сидор Курляндский. Честно говоря,
видел я их не только в театрах. Даже не столько. Первый - крепко
сколоченный, кряжистый, как прадедушкин буфет - не кто иной, как мой
родной шеф. Второй - шарообразный, быстрый и переливающийся, как ртутный
шарик на столе, все время улыбающийся живчик - тоже шеф, спасибо, не мой.
- Ба, да это Георгий, - развел руками мой шеф Горючий, деревянно
улыбаясь.
- Ба, да это Ступин, - развел руками не мой шеф Курляндский.
- Ба, знакомые все лица, - теперь настала моя очередь разводить
руками.
- Ба, с девушкой, - всплеснул руками Курляндский.
- Клара, - представилась моя спутница и сделала книксен. -
Корреспондент телевидения.
Врет - вздохнул я, но вслух этого не произнес и поспешил перевести
разговор в иное русло:
- Какими судьбами? Интересуетесь авангардом?
- Кто, я? - удивился Курляндский. - Ну что вы. Закрывать будем, - его
улыбка стала как у Буратино от уха до уха.
- Бог ты мой, - только и сказал я.
- А если повезет - то и сажать, - мечтательно протянул Курляндский,
поглаживая кончиками пальцев программку, на которой была изображена
обнаженная девица.
Хобби прокурора отдела городской прокуратуры Курляндского - дела по
порнографии. Время от времени он закрывал какой-нибудь театр, которых
развелось бесчисленное множество, или отправлял за решетку особо прыткого
главного редактора какой-нибудь газеты горячих эротических новостей.
Обычно после этого на него обрушивался огневой шквал из всех орудий
средств массовой информации. Под таким артобстрелом многие дела бесславно
гибли. Курляндский уходил на полгода в тину отлеживался, как сом за
корягой, потом выплывал к свету, на поверхность и принимался за старое.
- Давненько вас, Сидор Мстиславович, не видать было, - произнес я.
В отпуске за свой счет был, - сообщил прокурор. - Ездил с женой в
Турцию за дубленками. Она ими в Лужниках торгует.
Она же у вас доктор наук, преподаватель Московского Университета, -
удивился я.
- Вот и я говорю - не все ей в университетах преподавать. Кто-то в
семье деньги должен зарабатывать. Хозяйство надо поднимать.
- Молодец, - оценил инициативу своего приятеля шеф. - Хозяйственный,
как кот Матроскин... Ну что, пожалуй пора в зал.
- Посмотрим, - улыбнулся змеино Курляндский.
А смотреть было на что. Зрелище, именуемое постановкой "На фига козе
баян", было, как сейчас говорят - эпатирующим (откуда только эти слова
берутся?!). По сцене клубился дым, подсвеченный бешено мечущимися по сцене
пятнами от разноцветных лучей. Весело грохотали взрывпакеты. Затем настало