"Илья Рясной. Дурдом" - читать интересную книгу автора

- Как, ты ничего не знаешь? Я была в фирме "Интерсоюз". Мне
предложили работу - манекенщицей. Первые полгода - в Вашингтоне. Потом -
Гамбург. Открываются головокружительные перспективы, - щебетала она
весенней птахой. - Ты рад, дорогой?
- Безумно.
- Я обещала подумать.
Она привычно мило преувеличивала. Кто-нибудь, может, выразился бы
суровее - она лгала, но по отношению к такому небесному и невинному
существу, как Клара, употреблять подобные слова просто грешно. Она
"преувеличивала", по-моему, с момента, когда произнесла первое слово. Ее
младенческое "агу" уже было "преувеличением". "Преувеличивала" она
постоянно, неустанно и совершенно бескорыстно. Часто даже сама начинала
искренне верить в свои слова. Мне понадобилось полтора года, чтобы
разобраться в ее образовании, месте работы и в том, что она вовсе не
незаконнорожденная внучка вице-премьера России и не правнучка князя
Голицына.
Если двигаться на метро, то мы безнадежно опаздывали. Так что
пришлось тормозить "левака" - удовольствие приятное, но дорогое. Я почти
наяву слышал, как жалобно потрескивает мой тощий месячный бюджет, как и
без того тощие финансы готовятся спеть жалобный романс. Конечно, нищета не
грех. Нищие - люди достойные и гордые. Вот только плохо, что они... нищие.
Театр "На завалинке у Грасского" заполнил остов потонувшего в
рыночном океане кинотеатра "Комсомолец Таджикистана". Облупившееся
салатово-зеленое здание, построенное до войны, с некогда белыми колоннами
вполне подходило для театра. "Завалинка" считалась модным богемным
заведением, полигоном для прокатывания самых безумных авангардистских идей.
Наш водитель гнал как бешеный, так что прибыли мы с запасом, но
далеко не первыми. Огороженная цепями площадка перед театром была
заставлена машинами самых разных марок - начиная от "Мерседесов" -
блестящих и гладких, как кофемолка "Мулинекс", и кончая "Запоржцами" -
мятыми и непритязательными как... как "Запорожец".
У входа висела огромная, подсвеченная неоновыми лампами,
по-авангардистски кривая и косая афиша, уведомлявшая, чем осчастливит
"Завалинка" благодарного зрителя в ближайший месяц. Сегодня шла пьеса "На
фига козе баян" - в скобках "попытка эротического осмысления фрейдовских
сфер". Завтра - вторая часть "фрейдовского осмысления" - "На фига негру
снегоход" - пьеса в трех действиях с прологом и эпилогом. Следующие дни
обещали "Сны ржавого коленвала", "Колобки на тропе войны - экзотические
инсталляции". Потом "Кузькины дети". И, наконец, "Обломов"!
В фойе плотно толпился народ. Тут были и дамы в вечерних платьях,
внешними стандартами напоминающие манекены, вышедшие с одной фабрики, а по
росту олимпийскую баскетбольную команду. И гладкокостюмные мальчики с
беспорядочно торчащими из всех карманов радиотелефонами. И богемные
девчата и ребята (кто из них какого пола, определить порой было весьма
нелегко), одетые странно и вызывающе - судя по повадкам и лицам, некоторые
из них искурили не одну плантацию конопли и уничтожили не одно маковое
поле.
Побывать на "Завалинке" считалось хорошим тоном, поэтому здесь, как
всегда, рыскали голодными волками журналисты, толпились слегка ошалевшие и
ничего не понимающие бизнесмены и фотомодели. Затесалась даже (кто бы мог